Таинство брака в творениях святых отцов 4-5 веков

Православная доктрина брака очень сложна. Она не до конца изучена в богословской литературе, а в православии о ней очень мало литературы.

Католическое богословие брака нельзя считать удовлетворительным, так как его исходные положения полностью отличаются от православной доктрины, а большая часть того, что написано в католицизме о браке, страдает от значительного искажения основных христианских, православных принципов. На русском языке существует лишь несколько работ, таких как книга А.С. Павлова «Пятидесятая глава «Кормилицы» как исторический и практический источник русского брачного права» конца прошлого века [40, с.78]. 

Она посвящена практике брака, а также церковному закону о браке. В другой книге Н. Страховой «Христианская доктрина о браке», Харьков, 1895 г., больше внимания уделено нравственной значимости брака. Русские религиозные философы писали о браке: Бердяев, Розанов и другие. Хотя их взгляды не всегда согласуются с учением Православной Церкви, эти философы хорошо чувствовали отсутствие исторических и канонических, нравственных подходов, которые имелись в русском богословии. 

Более полной с богословской точки зрения была книга С.В. Троицкого «Христианская философия брака», изданная в Париже в 1932 году. Но есть и более поздняя замечательная работа о. Иоанна Мейендорфа «Брак и Евхаристия». На русском языке она была напечатана в «Вестнике РСХД» (номера: 91, 92, 93, 95, 96, 98, 1969 и 1970, IMCA–PRESS, Париж). Здесь мы имеем современный богословский взгляд на православную доктрину брака, хотя она и не предназначена для изучения его рядового характера [41, с.15].

В Новом Завете об этом свидетельствует апостол Павел: «Все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса; все вы, крещенные во Христа, облечены». Нет больше ни иудея, ни язычника; нет ни раба, ни свободного человека, ни женщины; ибо вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3:26–28). На славянском языке: «Вы все сыны Божии естественные во Христе Иисусе: Женский Бог во Христе крещен, во Христе облечен. Иудейское небо, и не греки: Небо – раб, ни свобода: Небо – мужчина, ни женщина: Все вы едины по природе о Христе Иисусе» (Гал. 3:26–28). Мужской и женский пол имеют одинаковую природу, то есть нет никакой существенной разницы между мужчиной и женщиной онтологически. Достоинство мужчины и женщины перед Богом одинаково, но они отличаются как две части одного целого. Ни одна из этих частей не может быть полной без другой до тех пор, пока не будет достигнуто единство, или без какого–то особого действия Божьей благодати.

Учение о сущности отношений между мужчиной и женщиной только в христианстве достигает той полноты, красоты и совершенства, которые больше не встречаются ни в каком другом учении или другой философии. Это учение вполне естественно выражается в доктрине брака [42, с.56].

В Послании апостола Павла к Ефесянам, которое читается в традиции брака, апостол сравнивает брак мужчины и женщины с браком Христа и Церкви: «Сия тайна велика, но я говорю Христу и Церкви» (Еф. 5:32). Таким образом, апостол сравнивает, с одной стороны, отношения между Христом и Церковью и брак мужчины и женщины. С другой стороны, отношения между мужчиной и женщиной подобны браку между Христом и Церковью. Этот образ поразительно глубок и является гарантией того высокого и прекрасного, исключительно чистого понимания брака, которое мы находим в христианстве. Это источник православного богословия о браке.

Первые христиане не думали о своей жизни вне евхаристии. Христианская жизнь начиналась как жизнь евхаристического сообщества, в центре которого была Вечеря Господня. Именно евхаристия была полнотой, породившей все другие формы христианской жизни, источником и полнотой всех таинств. Таинство бракосочетания, как и все другие таинства, было укоренено в Евхаристии, но можно сказать, что оно больше принадлежало Евхаристии, тем более что сама Евхаристия часто символизировалась свадебным ПИРОМ жениха – Христа [43, с.11].

Учение о браке в Новом Завете отличается от Ветхого в том, что основной смысл брака заключается в любви и вечном единстве супругов. Нигде в текстах Нового Завета не упоминается о рождении детей как о цели или оправдании брака. Это особенно ясно из тех евангельских текстов, в которых описывается, как Христос относился к Закону левирата: «В Царстве Божьем не женятся и не выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии» (Матфея 22,23–32). Вопрос о том, чьей женой в Царстве Божьем будет женщина, имевшая семь мужей на земле, не имеет никакого смысла. Сама формулировка вопроса, основанная на понимании брака как состояния, предназначенного только для рождения ребенка, Христос отвергает. 

Как говорилось ранее, не существует общих и разворачивающихся Святоотеческих учений о браке. И хотя каждый Святой Отец стремился к общему церковному согласию по этому вопросу, в то время в нашем понимании не существовало стройной догматической доктрины. Каждый отец был ярким мыслителем и часто выражал свою точку зрения [6, с.45].

Брак, по христианскому мнению, является великой тайной единства двух душ, по образу и подобию единства Христа с Церковью (см. Апостол, чтение на свадьбе, Еф. 230).

Муж и жена, по мнению Святого Киприана Карфагенского, получают полноту и целостность своего бытия в духовном, нравственном и физическом единстве и взаимном пополнении одним человеком другого, что достигается в христианском браке.

Взаимные обязанности мужа и жены определены в Священном Писании: муж должен любить свою жену, как Христос возлюбил Церковь, а на стороне жены должно быть послушание мужу, как Церковь повинуется Христу (Еф. 5, 22–26).

Чтобы быть достойными показать таинственный союз Иисуса Христа с Церковью, те, кто соединяются в браке, должны подчинить все низшее по своей природе высшему, физическому, зависящему от духовного и нравственного [18, с.10].

Нравственная связь, союз любви и внутреннее единение между супругами в этих условиях настолько сильны, что они не могут быть ослаблены самой смертью. С этой точки зрения нравственное достоинство может быть признано только в первом браке. Второй брак является «сдерживающим фактором от блуда», свидетельством отсутствия чувственности, «не преодоленной духом, как истинный христианин, по крайней мере, после удовлетворения чувственной потребности в первом браке». 

Поэтому совесть христианина должна быть очищена эпитизмом, как это было в древности, разлучением вторых пар со Святой Марией на год [2]. (т.е. овдовевшим и вступившим во второй брак) запрещается, согласно апостольской традиции и церковным канонам, избирать пасторов Церкви, как проявивших через второй брак «недостаток чувственности», который должен быть чужд лицам священного достоинства.[3] Еще более строго Церковь смотрела на третий брак (хотя и допускала его в качестве индульгенции к человеческой немощи).

Существует также терминологическая путаница. Под словом «брак» отцы могли понимать разные вещи в разных композициях. Например, брак как образ Христа и церкви [15, с.69].

Более значительным и полным является труд профессора Мейендорфа «Брак и Евхаристия». В основе этого исследования лежит идея о том, что таинство брака глубоко и неразрывно связано с Евхаристией, т.е. с причастием Царства Божьего [11, с. 89].

«Внутренняя необходимая связь между браком и Евхаристией является, на наш взгляд, «ключом», без которого невозможно понять ни новозаветные тексты о браке, ни тысячелетнюю практику Православной Церкви, как в отношении самого брака, так и в отношении браков, заключаемых вне Церкви – в язычестве, в римском государстве, в других христианских конфессиях. Многие недоразумения, возникшие в относительно недавнее время, связаны с утратой этой связи в церковном сознании».

Более того, вопрос брака – это вопрос истинной глубины, осмысленности и телеологии человеческой природы. Это объясняет актуализацию вопроса о браке и семейной жизни в сегодняшнем политическом и церковном пространстве.

Наиболее полное исследование можно назвать трудом С.В. Троицкого «Христианская философия брака». В ней исследуются церковные, канонические, правовые, исторические, социальные и психологические аспекты брака. Большое внимание уделяется связи христианского учения о браке с внешними светскими понятиями [18, с. 36].

Чтобы прояснить содержание этого учения, обратимся к трудам самих святых отцов.

Среди восточных отцов Церкви, оставивших наиболее интересное учение о браке, следует назвать святого Василия Великого, святого Григория Нисского, святого Григория Богослова и святого Иоанна Златоуста, а среди западных отцов – святого Амброза, святого Иеронима и святого Августина.

Формирование учения о браке происходило в атмосфере полемики, в рамках которой утверждались отрицательные учения как норму жизни духовных людей. Эта точка зрения была присуща позору плоти и, как следствие, брачным отношениям [4, с.55].

Учение западных отцов о браке также не встречается в богословски стройной и обработанной форме, которую мы можем видеть у современных богословов, поэтому имеет смысл говорить об основных учениях, отдельных, не всегда связанных между собой мыслями и идеями [35, с.18].

Для западных отцов брак был установлен Самим Богом с самого начала, когда был создан человек. Позже это подтверждается словами Христа (Матфея 19).

Святой Амвросий Медиоланский утверждает, что «муж и жена становятся одной плотью по божественному закону». Следовательно, отрицание брака как Божьего творения является еретическим вопросом.

Блаженный Августин сравнил Бытие 2, 24 и Мф 19, 4–5, утверждая, что слова о союзе мужа и жены произнесены вместе во имя Бога [14, с.87].

Особый акцент был сделан на этом в сравнении с девственностью, которая, в свою очередь, была продиктована необходимостью защиты католического понимания перед учением гностиков и манихейцев. Мы также сталкиваемся с острой дилеммой брака и девственности в гностическом и манихейском представлении. 

Западные отцы в основном рассматривали брак как нечто меньшее, чем девственность и воздержание. В частности, святой Киприан из Карфагена, Августин, Иероним Святого Стридона, Святой Исидор Севильский и так далее.

Такое отношение Тертуллиан довольно резко выразил в своей работе «Об ободрении целомудрия».

«Лучше быть женатым, чем лихорадочным», что является тем же самым, что и выражение «лучше быть кривым, чем слепым», поэтому никто не осмеливается интерпретировать этот текст в свою пользу [33, с.18].

Получается, что брак – это благо только в том, что удерживает от разжигания и блуда, но есть нечто несовершенное и недоброе само по себе.

Геннадий Марсельский в своем трактате о церковных догматах уточняет, что брак –это благо, но только как средство колдовства и удержания от блуда.

Еще точнее святой Исидор Севильский говорит в своем труде «О церковном служении». Для него брак ниже девственности, но сопровождается злом, о чем апостол Павел говорит в 1 Коринфянам 7:32–34. Из этого мы видим причину несовершенства брака – земные заботы и привязанность.

Свидетельства собственно христианского брака в западной традиции имеются еще с древнейших времен. В частности, тот же Тертуллиан.

Брак во многих представлениях называется «священным законом» и установлением Бога. Примечательно, что Исидор Севильский использует выражение «закон природы» для обозначения брака.

В решениях местных советов Милана (389) и Толедо (447) по отношению к браку сохраняется то же представление, что и по отношению к Божьему закону [10, с.66].

Но следует отметить, что это доказательство очень скудное. Об этом писал только Игнатий Антиохийский. Мы можем только понимать, что брак был благословлен Церковью через священника или епископа, он сопровождался какими–то обрядами и литургическими молитвами. Особое место занимало совместное таинство супругов Евхаристии. Из этого видно, что в ранней Церкви некоторый разработанный обряд таинства бракосочетания не существовал, особенно везде.

Супруги были наделены особой благодатью за верность, рождение детей, переживание скорби. Для западных отцов брак был «великим таинством», которое можно рассматривать как классификацию брака с таинствами Церкви. Это можно увидеть даже у ранних авторов: Тертуллиана [37, с.18].

Более того, Тертуллиан, обсуждая брак, сравнивает его с нашим происхождением от Адама и рождением от Христа, тем самым онтологически возводя брак в ранг важнейших явлений жизни. Отсюда и уникальность брака.

Святой Амвросий Медиоланский говорит о девственности и браке в своем трактате «О девственницах», много прославляет девственность и много говорит о горестях брачной жизни и рождении детей. Более того, это приводит к такому контрасту, что приходится исправлять впечатление: «Итак, я не отвергаю брак, а только вычисляю плоды освященной девственности».

Блаженный Августин считал брак грехом из–за неполноценных манихейских верований. Эта греховность проникла в его брак. Поэтому главным оправданием брака в его глазах были роды. Это наложило суровую печать на католическое богословие в этой области.

«Он видит греховность похоти именно в преобладании этой бессознательной похоти над волей, в том, что похоть стала иррационализированной». По его предложению, перед грехом все члены Церкви, в том числе и те, которые были назначены к рождению, полностью подчинялись нашей воле. И если бы люди размножались в раю, то «эти члены были бы приведены в движение теми же маниями воли, что и все остальные», и «супруг прилип бы к лону супруги», без страстного волнения, с полным покоем души и тела и с полным сохранением целомудрия [34, с.11].

Анализ литературных источников показал, что в рамках церковных учений брак представляет собой особую форму жизни людей, при которой человек ищет пару как цель нравственного и морального становления личности человека. внецерковный брак (разумеется, если в него вступают не крещённые, а те, кто пребывает вне Церкви; для крещённых – брак без венчания – это просто блуд) может рассматриваться Церковью как хорошее средство продолжения рода и может быть оценен как хороший союз людей, любящих друг друга и преданных друг другу; но, с другой стороны, такой союз, разумеется, не является сакраментальным, милосердным, освящающим человеком. Такой брак не является таинством.

Для восточных отцов характерными являются такие особенности как отношение к таинству брака, который оценивается гораздо ниже, чем девственность. Есть определенные особенности построения отношения к процессу брака. Многие восточные отцы понимали брак как необходимость, которая дозволяется человеку по причине слабости его плоти и невозможности самостоятельного проживания.

В учениях западных святых отцов 4–5 века присутствуют учения о христианском благочестии и определении особенностей проживания в браке, при котором люди нравственно растут в глазах друг друга и морально развиваются. В рамках данных учений представляется, что брак должен морально и нравственно повышать уровень благочестия. В браке обязательно должно быть венчание, иначе данный брак является просто блудом.

При сравнении точек зрения восточных и западных святых отцов, мы можем сделать вывод о том, что общими характеристиками являются такие как взгляд на брак как на максимально нравственно обеспеченную сферу жизни личности человека. Однако, мы можем сделать вывод о том, что учения восточных отцов являются более требовательными с той точки зрения, что брак по их мнению, гораздо менее важен и значим, чем девственность и сохранность душевного уровня.

В различных исторических периодах понимание брака церковью отличалось в зависимости от правил и норм общества, в рамках которого она развивалась. Изначально понятие брака представляло собой только церковные каноны, однако, в последствие стали применяться такие формы работы как принятие определенных праздничных форм.