Художественные эксперименты в прозе Раймона Кено

Концепция переосмысленной истории Раймона Кено принципиально важна для понимания его романов. Эстетические взгляды и романное творчество автора оказываются в прямой взаимозависимости от историко-философских воззрений писателя.

Так, основные положения концепции истории Р. Кено находят отражение в эссе «Une histoire modèle» («Образцовая история»), опубликованном парижским издательством «Галлимар» в 1966 году. Но сам текст эссе был подготовлен писателем гораздо раньше, почти в самом начале его творческой деятельности – ещё в 1942 году [1, с. 61]. Романное творчество Р. Кено иллюстрирует и во многом дополняет, развивает, концепцию Истории, изложенную в эссе «Une histoire modèle».

В «Une histoire modèle» Р. Кено подробно излагает взгляды на сущность и предназначение истории, которая, в понимании автора, существует в двух значениях – он рассуждает об истории как социокультурном феномене и об истории как науке, которая отражает реальную историческую практику и в то же время объективирует её. В концепции Р. Кено, представленной в эссе, получают отклики идеи из различных учений об Истории и культуре: мысли Августина Блаженного, Г.-В.-Ф. Гегеля, Р. Генона, с творчеством которых прослеживается наиболее тесная связь автора, а также А. Тойнби, М. Хайдеггера, О. Шпенглера, К. Ясперса и др. 

Представленные в эссе историко-философские взгляды Раймона Кено оказываются настоящим «попурри» на тему истории, комбинирующим идеи из различных концепций, и не могут претендовать на статус самостоятельного учения. Именно поэтому данное эссе имеет ценность не как историко-философская мысль, а скорее как документ, отражающий «тайные чаяния» [1, с. 57] писателя и объясняющий его романное творчество. Эстетическая концепция писателя и его романы детерминированы концепцией истории, что, в свою очередь, обусловливает необходимость рассматривать эссе «Une histoire modèle» в качестве ключевого нехудожественного текста Р. Кено.

Смысловым центром всей историко-философской концепции Р. Кено выступает понятие Золотого века, которое и транслируется в романном творчестве писателя. Автор определяет Золотой век как специфичное состояние, присущее первым людям на Земле – ощущение абсолютного счастья и покоя. Беззаботность «первобытного» человечества оказывается ключевой особенностью Золотого века, общую характеристику которого Р. Кено предлагает в эссе. Однако Золотой век может считаться подлинным лишь в том случае, если человечество, пребывающее в идиллическом состоянии счастья и покоя, не предвидит никакой катастрофы, способной положить конец этой идиллии, и даже не задумывается о возможном кризисе [2, с. 27]. Кроме того, истинный Золотой век обязательно предполагает внутреннюю сплочённость сообщества, единение всех его участников, которое обусловливается в том числе и единой территорией проживания [2, с. 45].

В историко-философской концепции, а также романах Р. Кено Золотой век как воплощение абсолютного счастья и покоя противостоит Истории – «царству» неизбывных несчастий и бесконечной суеты. История, которая рождается вследствие нарушения изначального порядка, берёт своё начало именно из Золотого века. Реальная историческая практика находит отражение в науке Истории, которая, в свою очередь, и объективирует Историю как социокультурный феномен. По твёрдому убеждению Р. Кено, «счастливые народы не имеют Истории. История – это наука человеческого несчастья. Если бы не было войн или революций, не было бы Истории; История не имела бы объекта» [2, с. 9].

Историческая наука, объектом которой выступают несчастья людей, также имеет свою специфику. Так, согласно Р. Кено, она даже не может считаться собственно наукой в строгом смысле слова, потому что не позволяет человеку в точности предвидеть грядущие события и изменять их по собственному желанию. Наука история оказывается только лишь инструментом и способом фиксации реального исторического процесса, потому что останавливается в своём развитии на «констатирующей, алхимической, астрологической стадии» [2, с. 10].

В рамках концепции Р. Кено, история может быть представлена в виде нисходящей спирали, на каждом витке которой идёт борьба духа и материи, восходящей и нисходящей тенденций: дух стремится подняться, замкнуть круг, вернуться к первоначальной цикличности, а материя, наоборот, уводит человека всё ниже, всё дальше от некогда доступного ему Высшего духовного принципа.