Лингвопрагматические характеристики речевого акта извинения в политическом дискурсе

Существенной с точки зрения лингвопрагматики является теория речевых актов. Теория речевых актов позволяет выделить характеристики всей ситуации общения. Надо отметить, что речеактовое измерение смысла обращения дает возможность учесть факторы построения речи, относящиеся к сфере коммуникантов: характерные признаки личности, интенции, установки, межличностные отношения собеседников [16, с. 25].

Как и всякая другая теория речевой деятельности, теория речевых актов (далее по тексту – ТРА) имеет свои концептуальные предпосылки. Для создателей этой теории она выступала прежде всего, как развитие и углубление представлений о смысле и значении языковых выражений, сложившихся в философской логике.

Как целостная теория ТРА сформировалась в недрах лингвистической философии и восходит к идеям Г. Фреге, Л. Витгенштейна и Э. Стениуса.

Готлоб Фреге первым (1879) среди языковедов указал на различие между мыслью, выражаемой в предложении. Как считал Г. Фреге, суждение может быть истинным или ложным. Мысль служит для выражения суждения. Г. Фреге ограничился рассмотрением этого процесса лишь на примере утверждения, не распространяя свой анализ на другие типы РА.

Огромное влияние на становление лингвистической ТРА оказал Людвиг Витгенштейн, выдвинув в своих поздних философских работах идею о взаимодействии языка и жизни в виде бесконечного множества языковых игр (приказы, вопросы, рассказы, театральные представления, загадки, шутки, клятвы, молитвы и мн. др.) [30], опирающихся на определенные социальные регламенты. Некоторые из языковых игр имеют дело с практическим использованием знаков и открывают вопросы об условиях, при которых практическое использование знаков действительно выражается в использовании языка [8, с. 83]. Л. Витгенштейн подчеркивает те способы, в которых язык фигурирует в нашей жизни. Таким образом, язык предстает как подвижная система контекстов, «языковых игр», подверженная возникновению противоречий, связанных с неясностью смыслов используемых слов и выражений, которые должны устраняться путем их прояснения. Прояснение правил употребления языковых единиц и устранение противоречий, согласно 

Л. Витгенштейну, и составляет задачу философии.

Идеи Л. Витгенштейна о РА как употреблении слов и выражений в рамках тех или иных языковых игр были положены в основу последующих концепций, составляющих современную ТРА.

В частности, финский философ Эрик Стениус, развивая в работе идеи раннего Витгенштейна о природе языка в контексте его употребления, указывает на тот факт, что каждое предложение имеет двухчастную структуру «sentence radical» / «mood».

Компоненты этой структуры указывают соответственно на содержание пропозиции, рассматриваемое с точки зрения истинности/ложности обозначаемого им факта реальной действительности, и сам РА. В свете данного тезиса Э. Стениус различает 3 речевых модуса [30]:

1. декларатив;

2. императив;

3. интеррогатив.

Ученый показывает, что речевой модус и пропозициональное содержание предложения в контексте его употребления существенно отличаются друг от друга. Пропозициональное содержание описывается им в рамках функциональной семантики истинности/ложности обозначаемого предложением факта реальной действительности. Речевой модус он представляет в рамках определенных языковых игр и их правил.

Вежливость называется центральной коммуникативной категорией, поскольку выступает регулятором социального поведения людей и определяет выбор единиц для эффективного осуществления процесса вербальной и невербальной коммуникации.

Лингвистическая вежливость создает благоприятную атмосферу для общения, смягчает возможную агрессию собеседников по отношению друг к другу и служит достижению поставленных задач.

Согласно определению Т.В. Лариной, вежливость – «это система стратегий, «направленная на достижение гармоничного, бесконфликтного общения» [24, с. 286].

По Т.В. Жеребило, вежливость – это стратегия языкового поведения, заключающаяся в выражении доброжелательного отношения к человеку. Составляющими данной категории Т.В. Жеребило считает:

1) стратегии поведения;

2) речевые стратегии;

3) набор речевых актов (устойчивые речевые формулы, клише) [17, с. 59].

Вежливость как принцип коммуникативного поведения выросла из ритуалов покорности и умиротворения и превратилась в своеобразный «язык отношений» [27, с. 107].

О.С. Иссерс определяет вежливость как «национально-специфическую коммуникативную категорию, содержанием которой является система ритуальных стратегий коммуникативного поведения, направленных на гармоничное бесконфликтное общение при соблюдении общественно-принятых норм и ожиданий партнера» [18, c. 102].

Г. Каспер в своем труде «Politeness» считает, что в обыденном понимании вежливость подразумевает правильное поведение в обществе и внимательное, тактичное отношение к другим людям, подчеркивая, таким образом, связь категории вежливости с социальной сферой жизни людей [42, с. 189].

Американские психологи П. Браун и С. Левинсон утверждают, что вежливость является наиболее эффективным средством, чтобы добиться уступчивости [40, с. 188]. Люди очень чувствительны к тому, в какой форме на них оказывается давление извне.

Вежливость является одним из ключевых моральных качеств человека, которое определяет его поведение в социуме. 

Тот факт, что в речевой коммуникации важен межличностный, психологический аспект, послужил также мотивом к разработке идеи о существовании коммуникативных стратегий, регулирующих гармоничное, бесконфликтное общение. Классической в этом отношении можно признать теорию «сохранения лица» П. Брауни С. Левинсона [40], в которой развивается мысль Дж. Лича о том, что вежливость имеет два полюса: негативный и позитивный. В соответствии с этим выделяются два типа вежливости, каждый из которых представляет собой определенную систему коммуникативных стратегий, направленных на сохранение «негативного/позитивного лица». Если стратегии позитивной вежливости связаны с демонстрацией единства и солидарности говорящего со слушающим, с проявлением внимания и интереса к собеседнику, с стремлением к взаимопониманию и согласию с ним, с созданием атмосферы внутригрупповой идентичности, то стратегии негативной вежливости реализуются с целью предоставления свободы действий адресату, удовлетворения его потребности в неприкосновенности личной территории.

Данная теория вежливости подверглась критическому переосмыслению со стороны отечественных исследователей. Так, теория «сохранения лица» 

П. Браун и С. Левинсона, с одной стороны, была модифицирована в теорию отдаления и сближения [22; 23], связанную с идеей негативной и позитивной вежливости и исходящую из понятия социальной дистанции, с другой – дополнена благодаря исследованиям категории коммуникативного смягчения, представленным в работах С.С. Тахтаровой [37], которой удалось обосновать категориальный статус смягчения как категории коммуникативного сознания и установить когнитивно-дискурсивные и этнокультурные характеристики данной категории.

Согласно теории сохранения лица, в речевом общении коммуниканты прибегают к определенным стратегиям вежливости в целях сохранения как позитивного, так и негативного лица [11, с. 414].

В соответствии с тем, каким образом говорящий оценивает риск «потери лица» в данной обстановке, он решает совершать или не совершать речевой акт, а если совершать, то какую форму выражения императивности избрать – открытую, эксплицитную или скрытую, имплицитную, более соответствующую следованию прагматической максиме такта и выражению категории вежливости. В прагматической теории речевого общения вежливость рассматривается как универсальный принцип, который в практике речевого взаимодействия играет более значительную регулирующую роль, чем принцип кооперации. Принцип вежливости определяется как особая стратегия речевого поведения, направленная на «предотвращение конфликтных ситуаций», цель которой «сохранить лицо» в ситуациях, когда существует угроза «потерять лицо» [3, с. 94].

Формулы извинения часто применяются в публичной речи (в т.ч. в СМИ, в выступлениях на собраниях, на лекциях, в дискуссиях в рамках круглого стола и т.д.). В публичной речи широко распространены извинения всех типов, какие приносятся в бытовых ситуациях, поскольку «жанр публичной речи принадлежит к типам устной речи, ориентированным на письменную речь, но в то или иной степени проявляет черты разговорности, что связано с объединяющей их устностью» [14, с. 138]. Кроме того, причину сближения книжной и разговорной типов речи усматривают в демократизации общества, которая «повлекла за собой отказ от определенных форм цензуры» [20, с. 45].

В публичной речи в большей степени, чем в бытовых ситуациях, извинение как этикетный речевой акт выходит за рамки этикетности, приобретая черты приема «ложной значительности» и даже обретая статус эквивалентов модальных слов, поскольку в публичной речи повод для извинения либо довольно незначителен, либо абсолютно незаметен. При этом в случае возникновения коммуникативной неудачи говорящий, придерживаясь «принципа вежливости» и «принципа кооперации», должен редуцировать нежелательные последствия при помощи извинения.

Однако собственно извинительный речевой акт требует мотивации («по существу», «конвенциональной» или «метаязыковой»), что заставляет говорящего осознавать причину принесенного извинения.

В противном случае в этикетной форме извинения происходит «перезагрузка» содержания.

В нашей работе мы рассмотрим характерные особенности речевых актов извинения в публичной речи в англоязычном дискурсе.

В современной лингвистической и нелингвистической литературе понятия «дискурс СМИ», «массовая коммуникация» нередко «по умолчанию», т.е. без должного обоснования, отождествляются с понятием «публичный дискурс». Очевидно, что основой такой синонимизации является характер адресации. Действительно, в самом широком понимании, публичный дискурс – это дискурс, ориентированный на массового адресата. Однако адресатом такого дискурса может быть, как массовый, так и множественный адресат. Следовательно, публичный дискурс включает в себя не только массовое, но и публичное общение. Под публичным общением понимают обычно ряд ситуаций, в которых происходит непосредственное общение адресанта с множественным адресатом, представляющим собой многочисленную и неоднородную аудиторию, но все же объединенную по какому-либо параметру (место, социальная принадлежность, возраст и т. д.) [2, с. 25-26].

Изучив научно-теоретическую литературу по выбранной теме, проанализировав различные взгляды лингвистов на категорию лингвистической вежливости и проведя практический анализ употребления речевых актов извинения в публичном дискурсе на примере англоязычной прессы, мы можем сделать следующие выводы.

Ядром стандартной теории речевых актов явились идеи, изложенные английским логиком Дж. Остином в курсе лекций, прочитанном в Гарвардском университете в 1955 году и опубликованном в 1962 году под названием «How to do things with words» (на русском языке этот курс был опубликован под названием «Слово как действие»). Впоследствии эти идеи были развиты американским логиком Дж. Серлем в монографии «Речевые акты» и ряде статей.

Недостаток теории актов речи состоит не в самом понятии акта, а в том, что он в работах Дж. Остина и его последователей рассматривается довольно узко, в отрыве от широкого контекста процессов коммуникации. Однако, перспективы применения теории речевых актов весьма многообразны, поэтому не следует недооценивать ее значимость для языкознания на сегодняшний день.

Теорией речевых актов занимались различные исследователи, поэтому существует несколько трактовок данного понятия. Проанализировав их, можно вывести следующее определение речевого акта.

Речевой акт, минимальная единица речевой деятельности, выделяемая и изучаемая в теории речевых актов – учении, являющемся важнейшей составной частью лингвистической прагматики.

В настоящее время речевые акты представляют большой интерес, находятся в центре внимания и изучаются многими исследователями. Классификации речевых актов расширяются и дополняются новыми видами, то есть рамки исследования речевых актов растягиваются.

Обобщая мнения, приведенные в работе, мы даем общее, широкое определение извинения как комплексного речевого действия, совершаемого говорящим для психологической коррекции неблагоприятного положения дел, наступившего по его вине, сопровождающегося (имплицитно выраженным) признанием собственной вины и, следовательно, эмоциональным состоянием сожаления и/или раскаяния по поводу произошедшего, а также (опять же имплицированного) обещанием не совершать впредь предосудительных действий либо (факультативным) оправданием/пояснением причин своих неуместных действий.

Вежливость является центральной коммуникативной категорией, а также выступает регулятором поведения людей. Она представляет собой сложную систему коммуникативных стратегий, направленных на достижение гармоничного, бесконфликтного общения.

Принцип вежливости предполагает соблюдение коммуникативного контракта и заключается в следовании действительному для конкретной ситуации комплекту взаимных прав и обязанностей коммуникантов.

П. Браун и С. Левинсон в своей получившей большое распространение «теории вежливости» предлагают рассматривать вежливость как сохранение лица. То есть вежливость как лингвистический феномен — это употребление языковых средств, позволяющее «смягчить угрозу» социальному лицу собеседника.

Существенным понятием в теории Браун и Левинсона является понятие актов, повреждающих лицо (facehreatening acts) – АПЛ. Многие акты, речевые и неречевые действия, изначально пренебрегают потребностями лица говорящего или адресата. Такие акты были разделены в зависимости от того, влияют ли они на позитивное или негативное лицо, и, с другой стороны, чьему лицу, адресата или говорящего, наносится урон.

Стратегии позитивной вежливости, которые направлены на сближение собеседников, демонстрацию взаимных симпатий, связаны, прежде всего, с экспрессивами, основная функция которых состоит в выражении отношений говорящего к происходящему (приветствие, благодарность, оценка, комплимент и др.). Стратегии негативной вежливости, главная цель которых – демонстрация уважения личной автономии адресата, связаны с побудительными речевыми актами, в которых говорящий оказывает коммуникативное давление на собеседника.