Деятельность белорусов в Москве в 17 веке

Особое значение для развития культуры в Московском государстве в XVII имели уроженцы из белорусских земель. В этот период выходцы из Великого княжества Литовского массово переселялись на земли соседнего государства. Постоянные войны и сложное конфессиональное положение вызвали миграцию населения.

Заключенная в 1569 году между Польшой и ВКЛ Люблинская уния с польской стороны преследовала цель снятия всех политических барьеров для польской национальной, политической, религиозной и культурной экспансии на всей территории Великого Княжества Литовского. Польша и ВКЛ становились теперь официально единым государством — Речью Посполитой, хотя Корона и Великое княжество продолжали сохранять на своей бывшей территории собственную административную юрисдикцию, ВКЛ обязывалось передать в юрисдикцию Польши часть своих территорий, северная граница которого с ВКЛ почти полностью совпадала с современной границей между Украиной и Белоруссью.

Брестская уния 1596 года представляла собой со стороны польского политического класса Речи Посполитой политический и религиозный акт, открыто направленный на полное уничтожение русской национальной и религиозной самобытности на территории всего государства. Понятно, что польская Римско-Католическая церковь желала полного исчезновения православия в Речи Посполитой. Именно после Брестской унии большинство бывшей православной шляхты ВКЛ приняло польскую национальную и религиозную идентичность, а большинство простого русского народа приняло униатство и утратило русскую национальную идентичность, хотя и не приняв при этом полностью литвинскую национальную идентичность. По замыслу польских творцов Брестской унии, русский униат из ВКЛ должен был фактически полностью ассимилироваться своей новой религиозной и культурной идентичностью, чтобы он полностью утратил свое русское национальное самосознание. Приняв Брестскую унию, большинство русского населения в ВКЛ было ассимилировано не этнически, а культурно, религиозно и политически [4, с. 154]. При этом оставалось и православное население, которое осталось в очень сложном положении, что создало первые предпосылки для миграционных процессов.

Произошедшее в первой трети XVII в. обострение русско-польских отношений привело сначала к кратковременной Смоленской войне 1632–1634 гг., а затем к длительному военному противостоянию 1654–1667 гг.

XVII век стал сложным периодом во внешней политике Речи Посполитой. Государство стало быстро ослабевать. Именно на белорусских землях развернулся основной театр военных действий. В результате этого многие жители становились беженцами или пленных вывозили в дальние районы Российской империи. Одновременно были и уроженцы ВКЛ, которые по своей воле покидали Речь Посполитую и уезжали на службу в Московское государство. Там они надеялись получить привилегии и построить карьеру. Уроженцы Беларуси – шляхта, ремесленники, крестьяне и торговцы, расселялись по всей территории Русского государства, в том числе и в Москве 28,с. 72].

Интеллектуальная история Европы включает такой термин как «интеллектуалы». Естественно, эти люди не имели прямого отношения к науке в современном смысле этого слова. Они были скорее теологами и преподавали в различных высших учебных заведениях Европы. Этот слой населения сложился одновременно в нескольких государствах, поэтому М.С. Киселева назвала из «сугубо интернациональным явлением». В европейских государствах они преподавали в университетах и стали продолжателями католической схоластики.

В православной средневековой культуре этот социальный феномен стал зарождаться в конце XVI-XVII века. Отметим, что термин «православное население» использовался не только для жителей Русского государства, но также и для территорий так называемых Малой и Белой Руси, которые вошли в состав Русского государства. До заключение Люблинской и Брестской церковной уний население этих территорий было весьма однородным. Однако к рассматриваемому периоду уже существовало четкое конфессиональное разделение Речи Посполитой на православных, католиков и униатов. Православные подчинялись Киевской митрополии [13, с. 125].

Интеллектуалы при монастырях были весьма мобильной социальной группой. Это связано с тем, что их знания были необходимы для школ, университетах, коллегий, библиотек, которые располагались по всем восточнославянским землям. Основным местом локализации православных интеллектуалов стала бывшая территория ВКЛ. Однако в связи с описанными в предыдущей главе событиями, часть православного духовенства проникло в Московский двор.

Ле Гофф называл интеллектуалами людей, занимающимися «размышлением и преподаванием своих мыслей». В Русском государстве такие люди обязательно должны были быть приняты православной церковью. Они развивались по особому пути, который не повторял заподноевропейские диспуты и споры, в ходе которых, по их мнению, рождалась новая философская мысль. Небольшое количество школ, отсутствие университетов наложили свой отпечаток на развитие русской философской мысли, которая развивалась вдалеке от католической. Отметим при этом, что православное духовенство было так или иначе знакомо с культурой и традициями католицизма и западноевропейской философской мысли. Этот факт не мог не повлиять на развитие взглядов интеллектуалов [13, с. 127].

Понятие «интеллектуальность», по мнению М.С. Киселевой имело особенную трактовку в Русском государстве. Оно было ориентировано не на церковное образование, а на светское. На первый план в деятельности интеллектуалов вышла личностная самоиндентификация человека, процесс его мышления, а также способность к созиданию и расширению понятия свободы. Своеобразная интерпретация Священного Писания, основанная не на церковной традиции, а на научном мировоззрении, составляла новации этого периода в истории Русского государства. Эти тенденции наиболее ярко проявились в Европейской культуре, но стали постепенно распространяться и на территории Руси [38, с. 172].

Вторая половина XVII века считается периодом постепенного распространения элементов западноевропейской культуры в Русском государстве. Этот процесс происходил на фоне постоянных войн и сложной политической обстановки, а также длительных мирных переговоров об изменениях государственных границ.

Вышеописанное положение повлекло за собой некоторые изменения в организации церковных земель, которые вошли в состав Русского государства. Та часть территорий в Речи Посполитой, где исповедовалось православие, было объединено в единую церковную организацию, которая называлась Киевская митрополия и была в подчинении константинопольского патриархата. Когда эти земли были присоединены к Москве, то необходимо было изменить это самое подчинение, т.к. в государстве церковная власть принадлежала Московскому патриарху.

Несмотря на то, что переселенцы с белорусских земель были православными по вероисповеданию, существовали расхождения в проведении обрядов, которые совершались на землях Русского государства и подчиненных Киевской митрополии [36, с. 10].

С начала XVII века так называемые «литовские» книги получили довольно широкое распространение в Русском государстве. Однако знакомство с этой литературой привело к влияниях других христианских конфессий на русское духовенство и некоторым отсутуплениям от православия с их стороны. В результате этих тенденций, патриарх Филарет был вынужден начать политику культурной и религиозной изоляции. Церковный Собор 1620 года принял решение о крещении «латынян» в православие, которые были названы еретиками. Был издан указ, в котором прописывались условия общения с православными, которые пришли с тех территорий, которые были подчинены Киевской митрополии. Отношение к ним было настороженное. Это объясняется в том числе и внутренними противоречиями, которые существовали в Киевской митрополии. В документе были перечислены все недостатки и отступления от православия, а также определялись условия и правила, которым должны были подчиняться «белорусцы», прибывшие на территорию Русского государства [9, с. 18].

В 1927 году «литовские» книги, т.е. издания и рукописи белорусских и украинских авторов, в Москве были запрещены [9, с. 18].

Эти особенности вызывали некоторые опасения со стороны Московского патриарха, т.к. боялись распространения католичества и западных идей. Таким образом, в 1620 году патриарх Филарет принял решение перекрещивать переселенцев и Речи Посполитой в православную веру. На этой почве разразились споры между богословами из присоединенных земель и московским духовенством о «времени пресуществления святых даров». [Чистякова, с. 10]. Вопрос был решен только Церковным собором, проходивший в январе 1690 г., осудил католическое учение о времени пресуществления Святых Даров и запретил ряд сочинений украинских авторов, таких как Симеон Полоцкий, Петр (Могила), Иоанникий (Галятовский), Лазарь (Баранович) и другие. После падения Голицына, в 1689–1690 гг. был осужден протестант Квирин Кульман, в 1690 г. высланы из Москвы иезуиты [27, с. 125].

Первоначально взятые «на государево имя» ремесленники были размещены по разным слободам, прежде всего в Бронной и Гончарной. Оружейники были поселены во дворах Бронной слободы, находившейся в ведении Оружейной палаты и располагавшейся в районе Бронных улиц. Среди них пищальщики – Василий Быховец, Лука Журин, Петр Мартынов, Максим Иванов, сабельники – Григорий Иванов, Иван Мартынов, Иван Анисимов, станочники – Максим Михайлов, Трофим Терлик, Андрей Трофимов и др. Оружие, изготовленное ими, и сегодня хранится в собрании Кремлевской Оружейной палаты. Это были не первые выходцы из белорусских земель, поселенные в Бронной слободе: в 1570 г., в разгар Ливонской войны, Иван Грозный поселил тут «иноземных» мастеров сабельных дел, среди которых, как предполагается, были и ремесленники из Великого Княжества Литовского [24, с. 209].

Гончары, кирпичники и ценники, вывезенные в Москву, были поселены в основном в Гончарной дворцовой слободе, располагавшейся за Яузой, на Таганке. Сегодня о ее существовании напоминают называния Гончарных переулков и Гончарной набережной. В 1667 здесь же были поселены белорусские ценники, прежде занятые на работах по возведении. Воскресенского Новоиерусалимского монастыря. Среди них наиболее известны Степан Иванов, уроженец Мстиславля, и Игнат Максимов из Копыси. Белорусские ценники принесли с собой абсолютно новую технику изготовления многоцветных рельефных эмалевых израсцов, ранее не известную в Москве. Именно этими израсцами были украшены церковь Григория Неокесарийского, Воскресенский собор в Измайлово и ряд других зданий. Однако, пожалуй, еще важнее было привнесение на московскую почву новых производственных отношений. Кроме того, с появлением белорусских переселенцев в среде московских ремесленников возникли корпоративные объединения, напоминавшие собой европейские цеховые организации, когда «право быть мастером обставлено было особою записью и особым испытанием» [24, с. 210].

Следует отметить, что ремесленных специальностей фактически было больше, т.к. некоторые из них подразделялись на более узкие специальности. Например, в числе оружейников были ствольные мастера, замочники, пистолетного дела мастера, наводчики и др. Все они получали годовое денежное и хлебное жалование, а также «поденный корм». Размер жалования зависел от квалификации. Кроме того, по государеву указу оружейники «для их иноземчества» получали и поденное питье «по 4 чарки вина, по 2 крушки пива, по крушке меда всякому человеку»  [1, с. 230].

XVII века был сложным периодом как в истории Речи Посполитой, так и в Русском государстве. В этот период наблюдается миграция населения. Причины ее различные исследователи определяют неоднозначно. По мнению автора, в этот период произошло обострение, как конфессионального положения православного населения, так и внешнеполитического курса Речи Посполитой, который так или иначе влиял на повседневную жизнь населения государства. Не следует сбрасывать со счетов и этническую близость двух народов, но и делать этот фактор доминирующим будет ошибкой. В этот период переселение носило как добровольный, так и принудительный характеры. Спорным является вопрос, какой из них имел большее распространение. По мнению автора, Русское государство создавало позитивные условия для переселения православного населения.

Причины для каждой категории населения будут обособленными. Если говорить об интеллектуалах, то речь идет о добровольном переселении. Так, например, Симеон Полоцкий переехал в Москву и был одним из приближенных русского царя. Интеллектуалы XVII представляли собой особую группу населения, которая в своих произведениях сочетала традиции западноевропейского просвещения и русскую схоластическую философию. Их произведения носили светский характер, но не противоречили догматам православной веры. Именно через них, в среде русского боярства и царской семьи стал возникать интерес к достижениям европейских народов, который нашел свое отражение уже в XVIII веке.

Православное духовенство стало одной из тех, категорий населения, которое имело особую снисходительность со стороны московских светских и духовных властей. Особенно это касается переселенцев из Кутейской обители. Многие из них стали игумениями и игуменами московских монастырей. Занимая важные должности, они, по мнению автора, и не  всегда осознанно распространяли те традиции, которые были характерны для их земель. Примером этому тезису служит распространение особенностей белорусского церковного пения, или храмового убранства. Светские власти с заботой относились к данной категории переселенцев в виду того, что видели себя заступниками всех угнетенного православного населения.

Многонациональная Речь Посполитая была одновременно и много конфессиональной. Следует сказать, что из-за огромных утрат произведений искусства XVII в. в самой Беларуси достижения белорусских ремесленников стали оцениваться обычно без учета их корней, а генезис форм относить обобщенно к западноевропейской культуре. Вопрос о том, какой характер имело переселение ремесленников остается открытым. Мы полагаем, что белорусских ремесленников приглашали в Москву, обещая им щедрое жалование и покровительство. Обязательным условием становилось принятие православной веры. В условиях постоянных войн, повышения налогов и других внутренних противоречий в Речи Посполитой подобное предложение могло показаться заманчивым. Однако была и другая сторона этого процесса, некоторые из ремесленников отбывали в Русское государство в качестве пленников. Достижения ремесленников из белорусских земель нашли свое отражение в убранстве крупных московских храмов и монастырей.