Любовь как проблема философии Реферат

Древнегреческих философов не интересовал ответ на вопрос, что такое любовь. Ее не определяли как секрет. Ее существование не отвергалось, поскольку есть пространство, боги, люди, животные, растения и различные предметы. Любовь для древних греков не загадка, чем все остальное, за исключением того, что она более притягательна, чем многие другие. Писатели и философы древности обычно выражали свои идеи любви через мифологические образы.

Эти разные значения в русском языке, характеризующим «любовь», язык древних греков выражается в разных словах: «эрос», «филиа», «сторге», «агапе». В этом есть особое преимущество. Возможно, у древних греков было меньше причин для недопонимания, чем у нас сегодня, когда кто-то говорит о любви и звучит «понимающим», но в конечном итоге оказывается, что один из собеседников думал о любви к своему соседу, а другой об эротизме [15, с. 44-46].

Эрос у эллинов – в основном сексуальная, страстная любовь, способная достичь безумия (мифическим воплощением любви является бог Эрос или Эрос). Филия – любовь к самым разным объектам. Это любовь к родителям, детям, любовь к родине, дружеская любовь, эротическая любовь (эрос – это всего лишь разновидность филии), любовь к знаниям и т.д. По сравнению с эросом, филия – более «мягкая» привлекательность. Агапе – еще более «мягкая» любовь, жертвенная и сострадательная к «ближнему». Именно это понимание любви восхваляло христианство во времена упадка идолопоклоннической культуры. Первые христиане были в обычае «любви» –  братской трапезы. Сторге – как правило, семейная любовь.

В древней Греции любовь была изображена в образах многих мифологических существ – прежде всего Афродиты и Эрота (в Риме соответственно Венеры и Амура).

Многие древнегреческие философы полагались на концепцию любви, чтобы объяснить порядок и структуру космоса, а также видимость космоса. Эти человеческие эмоции и влечение были перенесены греками на весь мир, приняв форму безличной силы, которая существовала независимо.

Закат греческой цивилизации привел к тому, что многие моральные и духовные ценности, которые сделали завоевание цивилизации, утратили свое значение или были просто забыты. Это произошло в смысле древнего эроса. Эротические функции любви, эротическое проявление в знании, телесность были заменены совершенно другим пониманием любви, которое больше соответствовало характеру и потребностям христианской религии. [17].

B Средневековье, когда человек освобождается от общества через акт познания Бога, жертвенная любовь выходит на первый план.

Желание познать Бога – это любовь, потому что Бог есть любовь, и только в Боге вы можете узнать себя и других. Первая книга, посвященная этой теме, «Философия любви», была написана Леоне Эрео, которая в 17–18 веках неоднократно публиковалась в Испании, Италии, Франции провозглашала духовную природу любви и считала ее неразрывным единством с творчеством, суть которого заключена в божественном разуме или в душе. Отношения человека и Бога считались духовным откровением.

Основа философской и научной методологии средневековья представляла схоластику как искусство демонстрации того, что было получено верой. Объясняя основной вопрос, вопрос о существовании Бога охватывал одновременно все остальные вопросы человеческого бытия, природы, идей, давая им свое толкование. Вопрос о любви в средневековой схоластике – это, прежде всего, вопрос о любви Бога. Несомненно, древний «духовный эрос» (В.В. Бычков), как правило, любое содержание любви, оказалось не востребованным средневековыми учеными и даже враждебным по отношению к нему, и уступило место идеям любви как движения к Богу, хотя процесс этого изменения не был полным и однозначным.

Раннее христианство еще не отвергло любовь вечную, хотя и связанную с Богом, как высшее проявление этой любви. Вот слова Иоанна Апостола: «Возлюбленные! Мы будем любить друг друга, потому что любовь от него». Бог, и тот, кто любит, рожден от Бога и знает Бога, тот, кто не любит, не знает Бога, потому что Бог есть любовь. Любовь к ближнему, подлинная и непрестанная любовь к Богу (которая является основой для Бога, это) было необходимо раннему христианству как идея, без которой не могло быть – эта идея была в раннем христианстве, возникшем между римскими рабами и провинциальными жителями, в отличие от горечи, войны, беззакония и нечестности недавнего Рима.

Идея моральной целостности любви в ее сущностном смысле теряется в философии Нового времен. Вот основные характеристики любви, но с точки зрения проявления ее специфических качеств: у Гоббса, Локка, Спинозы и Кондиллака любовь рассматривается как стремление к удовольствию, у Лейбница, как процесс совершенствования, у Мальбранша – как стремление к добру, у Хатчинсона, Юма и Смита, как погоня за альтруизмом.

Философия Нового времени в начале не рассматривает любовь как абсолютную или высшую духовную ценность, помещая ее в число неизбежных и не всегда полезных свойств человеческой жизни. Любовь понимается философией Нового времени как одна из страстей, присущих человеческому телу.

Ф. Бэкон, полагая, что человек стремится любить других, говорит о любви как о признаке слабости человека, потому что ни один из достойных людей прошлого или современного времени Бэкона не был соблазнен любовью до безумия. Кроме того, он говорил о искажении ценностных суждений, так как они заставляют человека доходить до абсурда, много размышляя о человеке, которого любит. Противостояние речи и эмоций также приводит к отрицанию семьи. Семья, по словам Бэкона, является «барьером для достижений крупного бизнеса, как добродетельного, так и злонамеренного, и лучшие достижения, которые принесли наибольшую пользу обществу, исходят от неженатых и бездетных людей». Любовь вступает в противоречие с рациональным принципом в человеке, хотя Бэкон признает, что его жена и его дети – это своего рода способность человечества. Одинокие люди более склонны к жестокому обращению и небытию – из них, отмечает Бэкон, выходят суровые инквизиторы, потому что их нежность не так часто проявляется [4].

Бенедикт Спиноза также рассматривает любовь как неизбежную страсть, существование которой в человеческой жизни невозможно предотвратить. Это невозможно из-за того, что, как пишет Спиноза, «это зависит не от нас, а только от того добра и пользы, которые мы наблюдаем в этом объект». Чтобы не любить его, мы не должны его знать, но он не в нашей власти, потому что если бы мы ничего не знали, то, вероятно, не существовали бы» [11].

Философия 20 века во многом подвергает критике взгляд на любовь как на идеальную благую силу; она расширяет и дополняет воззрения, свойственные предыдущей эпохе. Ф. Ницше признаёт в любви и самосохранение, и самоотрицания, отвергая в ней альтруизм [5].

Особые взгляды на тайну любви присущи русской философской мысли. Русская философия начала 20 века обращается к традициям платоновской концепции Эроса, как космического объединяющего начала. Но переживая эту связь с Космосом, пропуская ее через себя, человек реализуется как личность, развивает собственную индивидуальность и обретает законченность и целостность. Для В.С. Соловьева индивидуальная межполовая любовь является истинной основой всеобщей любви. Именно она способна вывести человечество на качественно новый виток развития. Эта любовь связана с постоянным духовным совершенствованием человек [10].

В 20 веке взаимосвязь между любовью и сексуальностью легла в основу работ Зигмунда Фрейда. Любовь по Фрейду – иррациональное понятие, из которого исключено духовное начало. Любовь в теории сублимации, разработанной Фрейдом, низводится к первобытной сексуальности, являющейся одним из основных стимулов развития человека.

Впоследствии были предприняты попытки развития теории Фрейда и перехода от чистого биологического описания к социальной и культурной составляющей как основе явления. Это новое направление, зарождённое в США, было названо неофрейдизмом. Одним из лидеров неофрейдизма считается психоаналитик Эрих Фромм.

Известный философ-неофрейдист Эрих Фромм считал, что человеку свойственно «стремление к межличностному единению», но считал, что этого единения можно достигать принципиально разными путями, в связи с чем использовал в своих работах слово «любовь» для обозначения конкретной формы межличностного единения, имеющей, по его мнению, «идеальную ценность во всех великих гуманистических религиях и философских системах прошедших четырёх тысячелетий истории Запада и Востока».