Контрольная работа Методика преподавания русской литературы Контрольная

Уже в начале романа автор философствует о жизни и о судьбе: «Жизнь такая путаная... тропки, овраги, болотца, ручейки... А судьба прямая-прямая, струночкой идешь... Жизнь — это свобода», — размышляет автор, — судьба же — несвобода, рабство, недаром обреченные на смерть в газовых камерах люди чувствуют, как «силится в них чувство судьбы». Судьба не подчиняется воле человека». «Жизнь глохнет там, где насилие стремится стереть ее своеобразие и особенности» [1, 1 ч., 1 гл.]. Жизнь и судьба — понятия и близкие, и в тоже время далекие друг от друга. Жизнь — это свобода, многообразие, а судьба — это то, что эту свободу и это многообразие структурирует. То есть человек зависит в первую очередь от судьбы, свобода человека ограничена властью судьбы. По Гроссману, судьба ведет человека, а у человека всегда есть выбор, даже если он что-то не может не сделать, он имеет право не хотеть это делать. Автор утверждает: «Жизнь пробивается через все. Сильнее несвободы может оказаться сам человек».

В романе много рассуждений о фашизме [1, 1 ч., 19 гл.]. При этом фашизм изображен не только как социально-историческое явление, а как некая темная сила, разрушающая жизнь. Фашизм устанавливает отношения между людьми, основанные на страхе и агрессии. Достаточно вспомнить встречу в лагере фашиста Лисса со старым большевиком Мостовским. Мостовской — революционер, представитель ленинской гвардии слушает размышления Лисса о том, почему должен победить фашизм. Он говорит, что человек есть «ничто по сравнению с

Прямого отражения мировоззренческих, идейных, философских и нравственных концепций, бытовавших в древнерусской литературе, в романе Василия Гроссмана мы не нашли, однако словесно-художественные средства (канонические черты жанров плача и причети) и жизненные аналоги словесно-художественных форм (юродство и праведничество, отраженные в средневековой агиографии) древнерусской литературы в романе «Жизнь и судьба» нами обнаружены [5, 112].

Главным почитателем Древней Руси в романе является советский лётчик Викторов. На раздумья о былых временах его подталкивает мир нетронутой цивилизацией русской природы: «Этот лес, озёра дышали жизнью Древней Руси, о которой Викторов читал до войны. Здесь, среди озёр, лесов лежали старинные дороги, из этого прямоствольного леса строились дома, церкви, обтёсывались корабельные мачты. Старина задумалась и притихла ещё в те времена, когда бежал тут серый волк и плакала Алёнушка на берегу, которым Викторов теперь ходил в столовую военторга [6, 110].

В другой главе Викторов вспоминает прочитанную когда-то историю княгини Шереметовой, в которой легко узнаётся Н. Б. Долгорукая (1714-1771), знаменитая мемуаристка 18 века.

Читая «Жизнь и судьбу», не можешь не поразиться масштабности романа, глубине выводов, сделанных автором. Порой увидеть, понять эти идеи сложно: где главное, какая основная мысль.

Широкомасштабность охвата явлений роднит роман В. Гроссмана с толстовской эпопеей «Война и мир». У В. Гроссмана тот же размах, то же сплетение линий жизни, судеб в один узел, их схождение в одно историческое действо. Талант Гроссмана во многом сродни таланту Толстого: оба автора изображают жизнь в её полноте и завершенности, а военное лихолетье накладывает на характеры героев глубокий и неизгладимый отпечаток. Во-вторых, герои романов «Война и мир» и «Жизнь и судьба» задумываются над более сложными вопросами, стоящими перед человечеством вообще. В-третьих, и Толстой и Гроссман дали своим произведениям структурно сходные названия. «Война» по отношению к «миру» является словом-антонимом. Гроссман в текстве романа так объяснил противоречие между «жизнью» и «судьбой»: судьба – это прямая дорога, залитая безжалостным светом, а жизнь – это хитрое и сложное переплетение тропок, по которому всё-таки нужно идти. Вот и герои «Жизни и судьбы» по пересекающимся плоскостям пространства и времени, то находят, то теряют друг друга в пламени военного пожара. Если присмотреться внимательно, то со всеми героями романа происходит одно и то же: каждый из них желает встречи и не может встретиться – с любимой женщиной, с сыном, со счастьем, со свободой. И единственная встреча, которая ждёт всех героев – это одна, общая встреча с Днём Великой Победы [3].

Идея романа, мне кажется, заключается в том, что война у В. Гроссмана – огромная беда, горе, и в то же время огромное очищение. Война точно определяет, кто есть кто и кто чего стоит. И побеждает только совесть, правда, человечность, проходящая жестокое испытание.