Философия и искусство Реферат

Одиночество – состояние, в котором пребывает человек эпохи модерна и которое по наследству передается человеку эпохи постмодерна. Любопытно отметить, возможно ли выявить онтологические основания этого состояния и проследить процесс их воплощения и трансформации от эпохи к эпохе?

Ретроспективный взгляд позволяет высветить само рождение модернистских тенденций сначала в философии, затем в искусстве, рождение, которое принято связывать с экзистенциальным творчеством датского мыслителя С. Кьеркегора.

Размышляя над существованием человека, вынужденного строить свою жизнь в соответствии с объективными законами диалектики, обоснованными Гегелем и считавшимися в середине XIX века истиной в последней инстанции, С. Кьеркегор вынужден признать трагичность, заброшенность такого существования. Внутренний мир субъекта, одержимого идеей познания материальной реальности, осуществляющегося по законам трансцендентальной логики, замыкается в состоянии отчаяния, в котором постепенно замирают, а потом и отмирают все личностные потенции: свобода, совесть, вера, судьба. Отмирают и сводятся на нет и сущностные функции сознания – диалогичность, способность понимать другого, а значит, и себя самого.

По представлениям С. Кьеркегора, человек свободен тогда, когда преодолевает принадлежность всеобщему, становясь выше последнего. В такой момент законы морали, которым подчиняется всеобщее, не определяют движение жизни, и человек ее проживает по велению совести. Основанием же движения выхода за пределы всеобщего является вера, постоянное осуществление которой складывается в личностную судьбу. Нарушение этого цикла в каком-либо одном акте сознания ограничивает человека, и его внутренний мир погружается в одиночество, которое выражено состоянием отчаяния. Замыкаясь в самом себе, человек не нуждается в социальных отношениях, он не ищет себе подобных, чтобы преодолеть замкнутость и вернуться во всеобщее в новом качестве – в качестве личности, которая, став свободной, в процессе общения выстраивает диалог, обогащая сферу всеобщего нравственными смыслами. Увы, человек одиночества и отчаяния, испытывая страх ответственности за другого, которая неизбежна в ситуации диалога, впадает в молчание, ибо молчание – это самый адекватный, удобный ответ на вызовы бытия.

С. Кьеркегор, поясняя смысл молчания, утверждает, что это «худшая из опасностей. Человек, который молчит, по сути, приводится к одиночеству с самим собою, и реальность уже не приходит к нему на помощь, чтобы наказать его» [6, с. 271].

Любопытно рассмотреть философию в искусстве. В данном случае, искусстве импрессионизма, так как в современных исследованиях отдельные явления культуры рассматриваются во все более широком контексте. Таким контекстом оказывается уже не отдельная сфера культуры, в которой оно осуществилось, но культурная эпоха, взятая в ее целостности. Единое пространство культуры выступает по отношению к ее отдельным явлениям как творчески продуктивный, развивающийся метатекст, особенности бытия которого провоцируют порождение тех или иных текстовых образований – в литературе, искусстве, философии и других сферах. Именно объединение большим текстом культуры позволяет прояснить их сложные взаимосвязи, не всегда с очевидностью проявленные, осознанные и маркированные программными заявлениями.

Так, нельзя прочертить прямолинейные связи между импрессионизмом как художественным течением и современной ему «философией жизни», но они могут быть имплицитно соотнесены в рамках единого целого европейской культуры последней трети XIX – начала XX в., культуры дионисийской, порожденной кризисом рационализма.

Импрессионизм, как известно, предстал в различных ипостасях –изобразительной (К. Моне, Э. Мане, К. Писсаро, Э. Дега, О. Ренуар), литературной (П. Верлен, А. Рембо, С. Малларме), музыкальной (К. Дебюсси, М. Равель). Все они достаточно хорошо изучены (Л. Андреев, К. Богемская, Л. Вентури, М. Герман, Д. Ревалд, О. Рейтерсверд, А. Чегодаев, С. Яроциньский и др.) [3].

При этом общепризнанно, что литературный импрессионизм смыкается с символизмом. Соотнесенность «философии жизни» (Ф. Ницше, А. Бергсон, В. Дильтей, Г. Зиммель, О. Шпенглер) и литературного символизма более привычна и даже традиционна в науке, поскольку символистская эстетика предложила уже развернутые экспликации нового художественного мышления (начиная с выступлений Ж. Мореаса и П. Верлена в 80-е годы), которые были связаны с углублением миропонимания и созвучны философской рефлексии эпохи.

Таким образом, с «философией жизни», как правило, соотносится только одна из ипостасей импрессионизма, причем не самая репрезентативная. По справедливому замечанию В.М. Толмачева, «...импрессионистическая манера, спроецированная на литературные произведения, теряет свою отчетливость» [11, с. 125].

Как известно, наиболее последовательно и ярко импрессионизм явил себя в живописи. Представление о нем начинается с того радостного всплеска красок, который поразил европейскую публику на знаменитых парижских выставках 1874 – 1886 гг., когда и произошло терминологическое оформление нового течения и сложились основные

Искусство и философия – важнейшие сферы культуры, занимающие в логике культурных форм полярные места. Сходство философии и искусства состоит в том, что в творениях авторов широко представлен и ярко выражен эмоционально-личностный компонент, при этом они всегда индивидуальны. При выражении проблемы философ пользуется абстракциями и понятиями, обращаясь при этом к тонкости ума, а деятель искусства выражается через художественные образы, пробиваясь к разуму слушателя через пробужденные им чувства.

Несмотря на это, и философия, и искусство создают свою картину мира, дополнят и проникают друг в друга – если искусство «философствует», то философия, в свою очередь, становится искусством.

Говоря о сходствах и различиях искусства и философии, необходимо отметить следующее:

– огромная роль философии и искусства заключается в трансцендировании, т.е. в выходе за пределы объективной реальности;

– философия и искусство связаны с социальностью, с общественным, публичным существованием человека;

– искусство и философия основываются на очевидности и интуиции: для искусства – это интуиция чувственного восприятия, для философии – интеллектуальная интуиция;

– интересы искусства и философии, выступающих различными формами самосознания культуры, решающего вопрос о мире и месте человека в нем;

– философия и искусство сохраняют значимость и жизненность индивидуального, в отличие от науки, сохраняя личностное начало автора;

– взаимосвязь философии и искусства заключается в характере обсуждаемых вопросов – общих и важных, и последних, и в роли сотворчества творца и слушателя

– и философия, и искусство опираются на особый язык, который «отличается ото всех остальных случаев употребления, а в особенности – от обыденной речи»;

– существенное влияние в искусства и философии человеческого самоощущения и интуиции.

Рассматривая возможные причины сходства, можно говорить, что философия и искусство соотносятся через феномен творчества. Не случайно такие имена как Тит Лукреций Кар, Августин, Ф. Ницше, В.С. Соловьев, Ж.-П. Сартр одинаково принадлежат как философии, так и литературе. Исследователи утверждают, что «существует даже определенный «синтез» философии с искусством в таком явлении, как философская поэзия или философская лирика».

Наконец, эстетичность художественного творчества, представляющая фундаментальную характеристику искусства, присуща и