Философия и наука: исторические формы взаимосвязи Реферат

Вряд ли может быть оспорено то обстоятельство, что осмысленное и последовательное конституирование философии науки как дисциплины будет возможным тогда и только тогда, когда будет дано определенное решение по вопросу о взаимном отношении философии и науки.

Следует отметить, что в основу философии науки как дисциплины кладется представление об отношении философии и науки, которое можно было бы назвать обслуживающим. Наука, понимаемая в целом как совокупность фактически существующих и развивающихся наук, добивающихся в своих областях известных результатов, заранее признается здесь чем-то исходным и самодостаточным. тем, что в своей самодостаточности оказывается способным выступать предзаданной мерой и для другого, того, что наукой не является, в том числе и в первую очередь – для философии. С точки зрения так понятой науки существование философии оказывается оправданным исключительно в той степени, в какой философия оказывается способной обслуживать фактически существующие науки, если же она оказывается неспособной исполнять подобное служение, то и права на существование она полностью лишается. Философия в этом смысле допускается здесь исключительно в качестве ancilla scientiae, никакой самостоятельности, таким образом, философии как таковой со стороны взятой в качестве последней инстанции фактической науки не оставляется.

Разумеется, данная позиция содержательно имеет множество различных вариаций – в зависимости от того, в чем именно может состоять позитивная служба философии на пользу науки. В своем классическом виде данное представление о взаимном отношении философии и науки формируется в раннем позитивизме, являясь вместе с тем одной из отличительных черт позитивизма как такового, конечно же, свои истоки это представление находит несколько раньше, но в своем полном виде оно вряд ли могло сформироваться до того, как была проделана критическая работа в кантовской философии. Здесь имеется в виду постановка вопроса о возможности метафизики как науки (при этом важным остается то обстоятельство, что философия вообще существенным образом определяется как наука и мера ее оправданности задается мерой ее научности), а также демонстрация невозможности положительного ответа на этот вопрос. И изначальное позитивистское представление о соотношении философии и науки в этом смысле исходит из невозможности философии как позитивной научной дисциплины [2, с. 22 – 23].

Представление это в последующем самым различным образом модифицируется, доходя вплоть до настоящего времени. Исключительно в иллюстративном ключе здесь можно сослаться на такие виды понимания

С момента своего зарождения в эпоху «осевого времени» философия отстаивает собственную автономию, или даже автаркию, в сложноструктурированном пространстве культуры. У любомудрия немало ментальных конкурентов: здравый смысл повседневности (обыденное сознание, взятое вкупе с бессознательным слоем человеческой психики), мифология (реликтовая и стилизованная), религия (как уровня бытового вероисповедания, так и теологического уровня), древняя (восточная, в культурологическом плане) мудрость с органично примыкающей к ней сакральной (традиционного общества) наукой, десакрализованная наука модерна, политическая идеология (нередко притязающая на статус научности).

На сегодняшний день самый серьезный и агрессивный оппонент экзистенциальной метафизики – наука. В первую очередь – секулярная (нововременная наука; позитивная; наука в узком, строгом смысле). Отчасти – богословская. Религиозная идея, возвещаемая конформистской по отношению к светской власти и увлекшейся коммерцией церковью, сильно теряет в собственном весе.

Трагический XX век выработал у людей стойкий иммунитет к идеологическим эпидемиям. Наука же, умело пока выбираясь из цивилизационных разломов, в появлении которых нередко повинна сама, идет в ногу с цивилизационным комфортом и тем оказывается если не привлекательной, то терпимой для обывателя. Миф успешно ассимилирован ею [3, с. 29].

Вопрос о ее соотнесенности с наукой – из числа давних. В процессе его обсуждения сформировались две полярные точки зрения, жестко конкурирующие между собой. По одной из них, философия уже стала, постепенно становится или, во всяком случае, непременно должна становиться специфической наукой. Точнее – метанаукой, занимающейся прежде всего методологическими проблемами частных позитивных дисциплин. Согласно другим взглядам, которые безоговорочно разделяет автор статьи, философия никогда не была наукой, не является ею сейчас и, быть может, самое главное – ни при каких обстоятельствах не должна в нее превращаться. За данной позицией стоят не только смутные предчувствия, логически не верифицируемые интуиции, но и четко формулируемые и рационально проверяемые соображения [13, с. 20].

Следует отметить, что философия кардинально иначе, пристрастнее воспринимает мир. В нем она отыскивает и различает натурную цветущую сложность и декоративную сложность декаданса. Да и простота простоте, оказывается, рознь. Есть святая простота, та, что сродни правде, а есть и та, что хуже воровства. Философия, с имманентно присущей ей аксиологической биполярностью, отторгает редукционизм. Ибо он если и

Научно-техническая революция необычайно расширила возможности воздействия человека на природную среду. Это воздействие приобрело чуть ли не космические масштабы. К сожалению, люди часто не представляют себе до конца всех результатов этого воздействия. А ведь некоторые изменения в окружающей нас природной среде носят необратимый характер, ухудшают естественные условия жизни людей.

Для тщательной их оценки необходимо исследование разнообразных аспектов взаимоотношений человека со средой. Достаточно указать еще и на то, что человек в условиях современной научно-технической революции сам произвел в среде своего обитания и существования такие перемены, которые в очень большой степени оказывают на него обратное воздействие. И это воздействие требует своего исследования. Возникают проблемы адаптации человека к меняющимся условиям среды. Естественно, они особенно актуальны в наиболее развитых странах. Сейчас эти вопросы уже могут рассматриваться и обсуждаться не только в общефилософском, но и в конкретно-научном плане, ибо данные биологии, в частности генетики, дают новые возможности для изучения взаимодействия социального и биологического в процессе развития человека, человеческой личности.

На современном этапе развития науки об обществе не может быть возврата к каким-либо формам социал-дарвинизма и вообще ко всякого рода биологизаторским трактовкам человека. Уже стало истиной, что человек – существо общественное, что его развитие, его поведение обусловлено, в конечном счете, социальными отношениями. Но мы также и против упрощенных представлений о том, что человек это нечто вроде сгустка экономики или социума. Человек есть общественное существо, но он вместе с тем и часть природы, он и биологическое существо. Он, как говорил Ф. Энгельс, имеет телесное существование. И эта взаимосвязь социального и биологического являет очень важный и большой вопрос, требующий многосторонних научных исследований.

В последние годы все острее встает проблема так называемого информационного взрыва. Потребности развития науки, задачи оптимизации производства и переработки информации требуют решения проблемы ее содержательности, ценности. Эта задача стоит перед наукой в целом и перед философией в особенности, поскольку последняя всегда стремилась к «спрессовыванию» информации путем обобщения понятий. В этой связи очень остро стоит задача дальнейшей разработки самой диалектики, ее теории, поскольку появление новых научных данных требует развития понятийного аппарата, в том числе конкретизации и углубления категорий диалектики. Важным источником такого развития всегда было естествознание.