Таможенный тариф в Великом Княжестве Литовском Курсовая работа (проект)

С 40-х гг. XVI в. шляхта ВКЛ начала борьбу за «поправку статута» в своих интересах [16; 17, с. 216], в том числе за предоставление таможенных льгот [10, 319-325; 11, с. 215-223]. Это было обусловлено тем, что Консти-туция Короны 1496 г. закрепила право польской шляхты экспортировать без уплаты мыта продукцию собственного производства. После неоднократных обращений господарь в 1559 г. разрешил «княжатам, панятам и всей шляхте» вывозить, не уплачивая мыто, лесные товары собственного производства и из собственных имений, а также выращенное, а не приобретенное, зерно и скот. Обязательным условием была присяга пана или его слуги на первой коморе (таможне) о том, что товар изготовлен или выращен в собственном хозяйстве. Вскоре во Втором Литовском Статуте 1566 г. появилась новая статья об освобождении шляхты от уплаты мыта при осуществлении экспорта зерна и лесных товаров собственного производства. О происхождении вывозимых товаров на главных коморах должны были принести присягу их собственники или посланные ими заслуживающие доверия слуги. Следовало только уплатить мыто от подвод, которыми перевозили зерно на продажу, на мостах «старожитных», согласно древнему обычаю [2, с. 63-64]. На коморах была введена сложная процедура расследования того, действительно ли товар принадлежал шляхтичу [8, с. 526]. Одним из самых существенных дополнений Второго Литовского Статута, по сравнению с Первым, Н. Н. Яковенко назвала освобождение шляхты от уплаты мыта, имевшее важное значение для дальнейшей иммунизации шляхетских имений [4, с. 51].

Также во Втором Статуте имеется ст. 25 разд. I о запрещении введения новых мыт, аналогичная по содержанию со ст. 21 разд. I Статута 1529 г. Однако в ней закреплены и новые положения. Лица, взимавшие мыто, со-гласно великокняжеским листам, обязывались за свой счет ремонтировать мосты, плотины, гати, рвы. Если из-за плохого состояния указанных объектов проезжающий терпел убытки, то пан, взимавший мыто, должен был их возместить и прибавить, что требовал потерпевший. Это же относилось к старостам, державцам и лицам, собиравшим мыто в пользу Великого князя, если они не ремонтировали дороги. Также запрещалось урядникам и лицам, собиравшим мыто по дорогам, местечкам и селам великокняжеским господарским, княжеским, панским и земянским взимать не установленное мыто [1, с. 62-63].

В конце концов, эти действия были запрещены в первом кодексе в Центральной и Восточной Европе. Раздел 21, раздел I Статута 1529 г., предусматривал санкцию в виде конфискации имущества за нарушение запрета: «им не следует придумывать новые дороги на дорогах, ани на земле, ани на мосту и гребли и на водах, по договоренности с их именами, хром, которые были из старого прошлого », и на которых были соответствующие великие герцогские листы [2, с. 39]. Как уже отмечалось, аналогичная санкция предусмотрена в листе Казимира второй половины XV века, адресованном волынским офицерам. Но теперь его использование распространилось на все государство.

Случай другого рода - это частный город Шклов. С конца XVI в. Шклов, удачно расположенный на оживленных сухопутных и водных торговых путях, стал редким городом, в котором не было моечной камеры. Это привлекло иностранных и местных торговцев и принесло большую прибыль владельцу города и магистрату. В первой половине XVII в. Шклов занимает седьмое место по численности и количеству жителей после Вильнюса, Могилева, Бреста, Слуцка, Минска и Полоцка.

 Количество людей в ПО уменьшилось с 2,9 млн. человек до 1,4 млн., ремесленное производство сократилось, торговля резко упала. В 1661 году Сейм даже освободил 21 город (Могилев, Ошмяны, Шклов, Орша, Брест, Минск, Пинск и т. д.) от уплаты налогов, за исключением сбора налогов, на 4 года. Однако Княжество постепенно росло, но внутренние раздоры, благородные вольности Либерума вето, свободные выборы короля превратили Речью Посполитую в посмешище для Европы и нарушили работу центральных структур, в том числе таможенных. Государство ослабевало. Контрабанда увеличилась.

Так, в отчете за 1765 г. описаны торговые маршруты, ярмарки и маршруты контрабанды в Полоцком воеводстве и Оршанском уезде: «... обычно купцы тайно проходят как летом, так и зимой, минуя таможенные и таможенные пункты...».

Внешняя торговля в этот период, особенно с самого начала. XVIII в., Резко изменил свое направление. Роль русского Санкт-Петербурга возросла. Это резко снизило ценность посреднической деятельности белорусских купцов, переориентировав ее торговые отношения на города северо-западной России и левобережной Украины.