Феномен информационных войн Реферат

Современный XXI век все чаще принято называть «эрой информационных технологий», в которой совершается колоссальный вклад в разработку методов ведения, а также борьбы с информационной войной, в условиях которой информационная безопасность стала чуть ли не панацеей при решении проблем информационного общества. Понятие же современного информационного общества эквивалентно понятию «постиндустриальное общество», учитывая рост политической, социальной и военной значимости информационного противоборства государств, а также огромных вложений в научно-исследовательские центры [4].

А ряд постиндустриальных государств уделяют колоссальное значение развитию науки, техники и информационной безопасности своей страны, прекрасно осознавая значимость воздействия СМИ на массовое сознание как на региональном, так и на международном уровнях. Так, например, США по сей день сохраняют одно из лидирующих мест и в мировой экономике, и в области разработок медиатехнологий за счет наличия лучших институтов изучения информационной войны и т.д. В свою очередь, Япония во многом благодаря огромному вкладу в науку и в развитие технологий стала одним из мировых экономических лидеров и продолжает удерживать свое влияние.

Еще в XX в. Д. Бэллом в труде «Грядущее постиндустриальное общество» были проанализированы особенности развития индустриальных и постиндустриальных обществ, в результате чего он выявил отличительную особенность НИОКР США, которая заключалась во вкладе большей части средств государственного бюджета, предоставляемых федеральным правительством, без которых развитие индустрии шло бы гораздо медленнее [2, с. 506]. Касательно XXI в.: ведущими государствами огромное внимание уделяется защите информационного пространства своего государства. Так, в мае 2011 г. в США принята «Международная стратегия для киберпространства», в которой декларируется, что информация и национальная информационная инфраструктура в целом – стратегический ресурс, при условии, что в формирующейся в XXI в. полицентристской системе международных отношений все более активную роль в информационном противоборстве начинают играть различные негосударственные субъекты. Достаточно вспомнить официальное заявление экc-президента США Б. Обамы: «Кибершпионаж и преступления в информационно-коммуникационных сетях стали нарастающей тенденцией. Поэтому кибербезопасность – это высший приоритет национальной безопасности страны в XXI в.» [4, с. 232].

Что же касается современного информационного пространства, то оно представляет собой сложную систему взаимодействия объектов, вступающих в информационное общение посредством технологий и технических каналов коммуникации. Фактически безграничные возможности каналов коммуникации и новейших информационных технологий усложняют не только процесс «фильтрации» поступаемой информации, но и защиту информации. Достаточно вспомнить скандалы с Wikileaks, благодаря которым были раскрыты «нелицеприятные» действия американских спецслужб, о чем узнало все мировое сообщество. Данный факт лишь свидетельствует о том, что СМИ по праву именуют «четвертой ветвью власти», имеющей колоссальное влияние на сознание людей. Ведь даже один из мировых лидеров, в частности США, позиционирующий себя как «оплот демократии», обладающий передовыми информационными технологиями, не всегда в состоянии сберечь информацию, серьезно дискредитирующую государство. Еще в XX в. аналитики и философы акцентировали внимание на ускорении развития НТР. Так, согласно представлениям Д. Прайса о «законе экспоненциального роста», количество журналов растет не линейно, а экспоненциально. «Константа выражается примерно 15 годами для удвоения, что соответствует десятикратному увеличению за 50 лет и тысячекратному увеличению – за полтора столетия…» [3, с. 100-101]. А скорость ускорения в XXI в. еще более возросла, что

В ходе общественно-исторического развития сформировалось четыре типа ведения войны:

1. Войны первого поколения с применением линейной тактики;

2. Войны второго поколения, носившие позиционный характер;

3. Войны третьего поколения или маневренные войны;

4. Войны четвертого поколения получили название 4GW, их основной целью является моральное подчинение противника [1].

На сегодняшний день также актуально утверждение Д. Белла, что война стала «работным домом» техники, но современная война совершенно по-новому заставила работать науку на технологию (Первая мировая война стала последней «из старых войн» человеческой цивилизации)… Но с изменившейся ролью науки она стала первой из «новых» войн [2, с. 194]. Им было отмечено, что наука сама по себе стала оформившейся силой, но силой, лишенной внутреннего единства, кроме воплощенного в профессиональных ассоциациях, и поддерживаемой политическим влиянием той старой верхушки, которая играла заметную роль во время и сразу после окончания Второй мировой войны [2, с. 503]. Сложно не согласиться с данным высказыванием, поскольку грамотное применение научных открытий и возможностей является залогом успеха процветающего государства. А новым видом войны в меняющейся обстановке по праву стала информационная [5].

К последнему поколению войн относят все формы конфликта, в которых сторонами используются нетрадиционные методы противоборства (политические, дипломатические и экономические). В связи с этим, одной из важнейших форм противоборства в условиях 4GW является противоборство информационное.

Информационные войны сопровождали человечество на протяжении многих столетий, однако с середины XX в. они приобретают массовый характер, информационная война – это желание получить преимущество над противником при помощи информационных ресурсов [2].

Понятие «информационная война» стало использоваться лишь с середины 1980 года, после начала активного изучения «информационного общества», образовавшегося во второй половине 1960-х гг., это было связано с ростом научно-технической революции и увеличением роли постиндустриальных государств, а также неоднозначной оценкой информационной войны и информационного общества и ее влияния на ход исторических и политических событий. В этой связи информационную войну можно сравнить с «продуктом» информационного общества. А без понимания особенностей информационного общества сложно представить механизм ведения информационной войны.

Современные исследователи этого вопроса расходятся во мнении об установлении даты начала информационных войн. Так, одни ученые утверждают, что в числе первых задокументированных проявлений описываемого феномена был инцидент во время Крымской войны (1853—1856), когда сразу после Синопского сражения журналисты английских газет в отчѐтах писали, что русские достреливали плававших в море раненых турок, что являлось абсолютной ложью. Другие уверены, что начало информационной войны совпадает с началом Холодной войны. Третьи называют точную дату начала информационных войн – 18 августа 1948 г., когда Совет национальной безопасности США утвердил директиву 20/1 «Задачи в отношении России» [3].

Как показала всемирная история, война является неизбежной частью политических процессов в распределении сфер влияния. Однако если на более ранних этапах развития человечества ярко выраженные империалистические устремления государств могли быть реализованы благодаря военно-политической мощи агрессора, то с XX в. они пресекаются нормами международного права, а также необходимостью недопущения третьей мировой воны. Любое «адекватное государство» осознает степень опасности ядерной войны, и

Методы информационной войны различны и многообразны. Самым старым из известных является запугивание противника. Например, персидский царь Ксеркс I перед тем как вторгнуться в Грецию, через своих агентов распространял слухи о непобедимости своего войска: «… если все персидские воины выстрелят из луков, то стрелы затмят солнце». Неплохо работала дезинформация о секретном оружии, от которого нет спасения. Так поступали Чингисхан и Ганнибал. Чтобы добиться покорности населения захваченных территорий, против него нередко устраивали тотальный террор, граничащий с геноцидом. Любая попытка сопротивления захватчикам подавлялась максимально кроваво и демонстративно. С помощью таких действий в сердца людей вселяли ужас и заставляли их отказаться от дальнейшей борьбы. Так обычно поступали монголы.

Еще один проверенный способ ведения психологической войны – это внесение раскола в стан противника. Необходимо посеять смуту среди врагов, лишить их единства, а в идеале заставить убивать друг друга. Если вы действуете против коалиции – то необходимо разрушить ее и бить врагов поодиночке.

Главным методом ИВ является дезинформация. В разные времена ее доносили до врага самыми причудливыми способами – у кого насколько хватало таланта и фантазии. Типичный способ – это заброска лазутчика в стан противника. Но иногда использовали и более интересные варианты. В очередной раз разбив венгров, монголы захватили личную печать венгерского короля и начали от его имени печатать указы о прекращении сопротивления захватчикам. Затем их рассылали во все концы Венгрии.

Излюбленной технологией информационной войны в Средневековье было подстрекательство к мятежу части феодальной знати государства-противника.

Учитывая высокий авторитет, к ведению информационной войны в прошлом нередко подключали церковь. Так, например, во время войны 1812 году католик Наполеон был дважды предан анафеме московской православной церковью, о чем было объявлено российским подданным. Правда, между отлучениями он был награжден высшей наградой империи – орденом Андрея Первозванного.

С появлением книгопечатания и постепенного проникновения грамотности в широкие массы в информационной войне все чаще стали использовать печатное слово. Так началась информационная война в СМИ. Типичным носителем пропаганды и дезинформации стала листовка, их разными способами доставляли до вражеских солдат или населения. В «промышленных» масштабах использование листовок началось во время Первой мировой войны. В этот же период основные участники конфликта создали специальные службы, которые занимались пропагандой.

По мнению многих исследователей именно Первая мировая война дала небывалый толчок развитию информационных средств ведения войны. После окончания этого конфликта значительное число исследователей занялось разработкой теоретической базы психологической войны. Впервые появилось определение, что целью войны является не уничтожение армии противника, а подрыв морального состояния всего населения государства-противника до такой степени, чтобы оно заставило свое правительство капитулировать [4].

Удивительно, но Первая мировая война четко показала, что пропаганда в первую очередь должна быть направлена против собственного населения и армии. Лучшими пропагандистами ПМВ были англичане. Кроме всего прочего, они первыми додумались до создания агитснарядов, агитмин и даже винтовочных агитгранат.

Новое развитие информационные методы ведения боевых действий получили в эпоху Холодной войны. Это было время столкновения двух идеологических систем: западной и советской. Однако после двух мировых войн пропаганда несколько изменилась. Американские специалисты психологической войны высказали это таким образом:

Современное нам информационное общество ставит человека перед значительными

трансформациями собственной жизни и необходимостью их осмысления для анализа собственного бытия. Социальные изменения, которые господствуют сейчас, приводят к возникновению совершенно иных социальных реалий. Они происходят настолько быстро, что человек не успевает сориентироваться и понять суть тех или иных трансформаций, у него не остается времени на осмысление собственного бытия и расстановку жизненных приоритетов. В век высоких технологий последнее осуществляется с помощью рекламы и СМИ. На стадии постиндустриального развития нашего общества, символическое потребление становится ведущей культурной формой, которая под влиянием глобализации и интеграции превратилась в феномен общемирового масштаба.

При описании массового общества потребления Бодрийяр отмечает, что оно характеризуется подражательством, а мы живем в «век притворства». Эта эпоха характеризуется непрерывным процессом подражания, который приводит к созданию симулякров или «воспроизведений объектов или событий» [2]. Введенный Ж. Батаем термин «симулякр» служил для обозначения «метафизической симулируемой реальности» [3, с. 56].

В современных условиях различить знаки и реальность становится достаточно сложно. Это касается и политического, поскольку оно теперь является представлением, в котором отчетливо видны механизмы репрезентации. «От политического действия требуется, чтобы оно как можно лучше изображало стоящую за ней реальность, чтобы оно было прозрачным, чтобы оно было нравственным и соответствовало социальному идеалу правильной репрезентации» [4, с. 24]. То же самое происходит и с жизнью отдельного индивида. Это позволяет говорить французскому философу о «растворении телевидения в жизни, растворении жизни в телевидении» [5]. В конечном счете, именно изображения реального, имитации занимают господствующее положение. А человек попадает в плен этих симуляций, которые «образуют спиралевидную, круговую систему, не имеющую начала и конца» [6].

Ж. Бодрийяр характеризует этот мир как сверхреальность. Это проявляется во всем, что окружает человека. К примеру, СМИ уже не являются средством отражения действительности, они сами представляют собой действительность, приобретают свойства реальности. Новостные шоу, реалити-шоу, популяризированные сегодня на телевидении, вместе с «информационной мозаикой» служат примером этой ситуации, когда ложь и искажение фактов, преподносимых зрителям, выступают уже не просто реальностью, а сверхреальностью или гиперреальностью. Когда реальная жизнь не приносит удовольствие, человеку приходится еще сильнее погружаться в культуру потребления. Самой известной моделью потребительского общества является американское общество, именно на эту модель ориентируются как европейские страны, так и Россия и Беларусь. Однако Америка, по характеристике Ж. Бодрийяра, превращается в «социальную пустыню» [1, с. 68], в которой моральные ценности отходят на второй план. Идея рассмотрения системы потребительских товаров сквозь призму кодов означивания была взята Бодрийяром у структуралистов, которые утверждали, что знаки осуществляют контроль как над предметами, так и над индивидами общества. Ввиду того, что предметы потребления являются частью знаковой системы, можно сказать, что индивид, потребляя предметы, использует и знаки. «Потребление – пишет Бодрийяр, – является систематическим актом манипуляции знаками, чтобы стать предметом потребления, предмет изначально должен стать знаком» [1, с. 52].

Обращая свое внимание на культуру, Ж. Бодрийяр отмечает, что она находится в состоянии массовой «катастрофической» революции. Но особенность подобной революции состоит не в возрастающей мятежности (как это было у марксистов), а в увеличивающейся пассивности масс. Такие условия являются благоприятной почвой для замены реальных человеческих взаимоотношений. Различая конкретную функцию вещи и ее незначительные

В виртуальной речевой среде для обозначения коммуникативной роли субъекта общения, который осуществляет провокационное речевое поведение используют слово «тролль», а процесс общения, направленный на конфликтный диалог, получил название «троллинг»[3].

Изначально троллем называлось мифологическое существо, ужасно жуткое и злобное. «В германо-славянской мифологии и фольклоре троллями называли пакостливых и злобных существ, нелицеприятной наружности. В настоящее время слово «тролль» приобрело новое значение. Так называют интернет-нахала, существа совсем не сказочного, но иногда не менее противного и злобного» [6].

«Троллинг» берет свое начало из сленга участников виртуальных сообществ и не имеет прямого отношения к сфере научного дискурса. В дословном переводе англ. Trolling означает «ловлю рыбы на блесну». Это особый вид ловли, когда добыча уже ни при каких условиях не может вырваться из рук рыбака.

Троллинг при общении через компьютерную сеть - нагнетание участником общения («троллем») гнева, конфликта путём скрытого или явного задирания, принижения, оскорбления другого участника или участников, зачастую с нарушением правил сайта. Выражается в форме агрессивного, издевательского и оскорбительного поведения. Используется как персонифицированными участниками, заинтересованными в большей узнаваемости, публичности, эпатаже, так и анонимными пользователями без возможности их идентификации [6].

Разнообразие форм поведения интернет-троллей в коммуникативном пространстве сети Интернет позволяет говорить о различных коммуникативных задачах, которые они преследуют. В большинстве случаев эти задачи являются коммуникативной провокацией. Самой яркой чертой троллинга является то, что его целью в конечном счёте всегда является привлечение внимания к собственной персоне. Обычно это люди, страдающие комплексом неполноценности, разочарованные в чем-либо: офисные работники, домохозяйки, безработные или просто уставшие от повседневной рутины.

Помимо чисто субъективных проявлений троллинг взят на вооружение бойцами информационных войн. В этом случае цель применения троллинга - это, в частности, увод внимания от острых тем и перевод конструктивного обсуждения в перепалку, а также один из методов нападения путем агрессивного выброса клеветы, компромата, слухов и т. д. Троллинг - интересный психологический и социальный феномен, зародившийся в 1990-х годах в Usenet. Многие люди один или два раза пробовали публиковать провокационные сообщения во Всемирной паутине просто из любопытства. Но у некоторых это переросло в привычку и даже стиль общения в сети»[3].

Выделяются следующие тактики троллей:

высмеивание;

пренебрежительность;

приписывания негативных качеств, ;

игнорирование фактов;

тотальное отрицание;

обвинение в троллинге;

шутка;

двойная игра;

резкая смена поведение;

требование доказательства;

молчание.

Самыми популярными тактиками являются тактика приписывания негативных качеств, тактика пренебрежительности и тактика высмеивания. Принцип тактики заключается в том, что тролль пытается дать почувствовать сопернику свое полное

Исходя из вышесказанного, можно сделать следующий вывод: проблема информационных войн чрезвычайно актуальна в современном обществе, имеет свои причины, методы и результаты, чем побуждает политические силы различных государств выделять средства на разработку ряда мер, позволяющих успешно противостоять наплыву искаженной информации и формировать объективную картину мира у своих граждан.

В ходе информационной войны используется психологическая война –психологическое воздействие на войска противника и население с целью их деморализации и склонения к прекращению сопротивления. В информационной войне используются различные принципы. Явной называется такая пропаганда, при которой декларируемые идеи совпадают с реально продвигаемыми. То есть пропагандист не скрывает цель своей пропаганды, хоть и использует для нее не всегда честные технологии Это: визуальные образы, слова – классификаторы, создание аналогий, иллюзия документальности, угроза, искажение размеров, апеллирование к интеллекту, ссылка на авторитеты, локальная безальтернативность и др.

Суть скрытой пропаганды состоит в том, что распространяемая информация содержит в себе несколько различных идей, одни из которых являются декларируемыми, то есть как бы пропагандируются, а другие, будучи замаскированными, предназначены для формирования у аудитории нужного мнения. Скрытая пропаганда эффективна за счет того, что она обходит существующие в сознании фильтры, нацеленные на обнаружение пропаганды и включение необходимой ментальной защиты от нее. Это: контрабанда, информационный вирус, таран, прицеп, канализирование и др.

Также в ходе информационной войны широко применяется троллинг. Цель применения троллинга - это, в частности, увод внимания от острых тем и перевод конструктивного обсуждения в перепалку, а также один из методов нападения путем агрессивного выброса клеветы, компромата, слухов и т. д.