Источниковедение истории БССР 1920-1930-х гг

Но с ростом внимания к антропологическому и историко-культурному измерению исторического прошлого в начале XXI столетия значение материалов устной истории для исторических исследований повышается. Поэтому важно определить особенности создаваемых методами устной истории источников и при традиционном внимании к структурированию источниковой базы в отечественных исторических исследованиях найти им место в источниковых классификациях. В соответствие с поставленной целью автор предпринимает попытку проследить развитие представлений об источниках устного происхождения в целом и материалов устной истории в частности в отечественном источниковедении, об отношении к ним, причинах признания и непризнания, достижениях и недостатках, пытается выделить этапы и подходы.

Историки, профессионально занимающиеся устной историей, особенно историки-архивисты, считают, что трудно согласиться с тем, что стенограмма или звукозапись, сделанные вторым лицом (интервьюером), являются мемуаристикой. Хорошо эту позицию аргументировали В.М. Виноградов и В.Н. Гармаш: «Мемуары и устная история функционально ориентированы на решение различных задач. Воспоминания появляются на свет в результате потребности мемуариста в самовыражении, самосознании и самоутверждения себя как личности. Мемуары не предназначены для использования их в качестве исторических источников. Во всяком случае эта задача не является определяющей и не оказывает существенного влияния на организацию материала. Историческое интервью… изначально ориентировано на функции исторического источника. С одной стороны, здесь особая роль принадлежит организатору опроса. Это отражается на структуре и самом содержании устных свидетельств… взгляды, позиции, цели, системы ценностей авторов программ входят в качестве дополнительного субъективного фактора в процесс фиксации воспоминаний… Историческое интервью, с другой стороны, использование в достаточной степени формализованных правил, принципов и способов сбора устной информации (заимствованных главным образом у социологов) снижает субъективизм полученных данных. Тем самым возникает возможность получения большей репрезентативности, устойчивости и достоверности информации» [6, с. 3–4].

С одной стороны, по инерции историки ищут место им в соответствии с характером информации – письменные или устные. И часть историков, по той причине, что «устный источник» долгое время использовался в фольклористике, лингвистике, этнографии для более узкого обозначения памятников устного народного творчества, относят любую устную традицию к сфере мифологии и фольклора. Любые источники устного происхождения до сих пор полагаются ими мифологичными, что ведет к устойчивой «резкой и четкой оппозиции» мифа к знанию, «оппозиции письма и устности» «книжной и народных культур»… достигшего отрицания академическими историками устного источника в XX веке» [9].