Политика самоусиления и попытки реформ в Китае во 2 половине 19 в. Курсовая работа (проект)

Традиционно считается, что период от начала 60-х годов XIX века до японо-китайской войны 1894-1895 гг. является временем проведения правящими кругами Китая так называемой политики «самоусиления». Политика «самоусиления» в настоящее время может рассматриваться как культурно-исторический феномен, как процесс преобразования и реформирования, вызванный народными восстаниями и неудовлетворенностью существующего положения в стране.

В советской историографии наиболее полными и объективными работами, характеризующими основные положения политики «самоусиления» являются работы С.Л. Тихвинского «Движение за реформы в Китае во 2 половине XIX – начале ХХ в.» [1], «Политика «самоусиления» правящих кругов Китая (1860-1895)» [2], «Реформы и революции в Китае» [3]. В них дается краткая, но вполне определенная картина данного исторического явления: исторический контекст, предпосылки, периодизация, основные представители, сущность и итоги.

Политике «самоусиления» посвящает свое исследование В.Н. Никифоров «Первые китайские революционеры» [4]. В своем исследовании он отмечает, что восприятие западных культурных и экономических ценностей не является результатом потребностей внутренних преобразований государства, а результатом непосредственного влияния западных держав на очередную колонию.

В центре внимания О.Е. Непомнина в исследовании «История Китая: эпоха Цин. XVII – начало XX века» [5] позиция видных представителей феодально-бюрократического аппарата по вопросу о характере, средствах и методах модернизации страны в период между «опиумными» войнами и японо-китайской войной, поражение Китая в которой свидетельствовало о провале политики «самоусиления». В работе «Социально-экономическая история Китая 1864-1914» О.Е. Непомнин характеризует различные направления политики «самоусиления». Автор рассматривает данные о создании промышленных предприятий, заводов, компаний, но вопросы политической жизни не освещает [6].

Достаточно ясно представлены тенденции периода политики «самоусиления» в монографии Н.А. Самойлова «Борьба тенденций в общественно-политической мысли Китая периода политики «самоусиления» [7] и «История Китая» под редакцией А.В. Меликсетова [8]. Значение и последствия политики «самоусиления» рассматриваются в работе В.Я. Cидихменова «Маньчжурские правители Китая» [9].

В.Г. Дацышен «Новая история Китая» [10] рассматривает реформаторское движение в Китае, как деятельность китайских интеллектуалов, выступивших за преодоление отсталости Китая путем преобразования государства и заимствования западных достижений в науке, политике, технике, вооруженных силах.

Череда военных поражений Китая в столкновениях с западными державами, приведших к утрате страной полноты государственного суверенитета: установление иностранного контроля над таможенной системой, консульская юрисдикция, экстерриториальность, создание сеттльментов, явилась побудительным мотивом к поиску путей выхода из создавшегося положения. Таким выходом могла быть только политика реформ. Она получила название «движение по усвоению заморских дел» (янъу юньдун) или «политика самоусиления» (цзы цян) и проводилась на протяжении 1860 – 1890-х гг. [8, с. 333].

Пытаясь разобраться в причинах побед Запада и поражений Китая, идеологи политики преобразований, прежде всего, обращали внимание на те сферы, где превосходство европейских держав было наиболее очевидным, в первую очередь на военно-техническую мощь иностранных держав [5, с. 452]. Правящие круги цинской империи в первую очередь интересовались технологией производства западного стрелкового оружия и артиллерии, паровых судов, боеприпасов, т. е. того, что, по их мнению, обеспечило в свое время Англии и Франции победу над Китаем в «опиумных» войнах. Ради достижения этой цели они готовы были пойти на некоторое изменение традиционной политики глухой изоляции Китая от внешнего мира на установление дипломатических отношений с иностранными государствами, а также внести известные изменения и в систему государственно-административного управления империей, вызванные необходимостью поддержания контактов с представителями иностранных держав и контроля над иностранной торговлей [12, с. 15].

Доктрина «янъу» о необходимости для Цинского Китая заимствовать и усвоить военно-технические достижения заморских стран – стала своеобразной идеологической платформой политики «самоусиления» правящих кругов цинской империи. На основе этой доктрины проводились определенные, хотя и не всегда доводимые до конца, реформы в области административного управления, организации и вооружения армии и флота, просвещения, финансов, транспорта и связи. При этом на первый план выдвигались соображения об укреплении Цинского режима в целях борьбы с народными выступлениями. Кроме того, проведение тех или иных реформ было тесно связано с борьбой отдельных региональных группировок китайских феодалов за влияние в правительстве. После подписания Пекинских конвенций 1860 г. среди наиболее видных представителей группы Цинских сановников при дворе, придерживавшихся доктрины усвоения «заморских» дел, были великий князь Гун, его тесть – член императорского секретариата маньчжур Гуй Лян, член военного совета маньчжур Вэнь Сян. Из видных китайских сановников в провинциях эти взгляды разделяли императорский наместник Цзэн Гофань

Позиции сторонников нововведений при дворе упрочились после государственного переворота, происшедшего осенью 1861 г. После смерти императора Сяньфыня в августе 1861 г. Су Шунь стал во главе регентского совета, призванного править от имени малолетнего наследника престола Тунчжи. Он был сыном императрицы Цыси. Волевая, властолюбивая женщина, она строила далеко идущие честолюбивые планы захвата верховной государственной власти. Цыси удалось достичь согласия со сводными братьями покойного императора и, воспользовавшись тем, что государственная печать находилась в ее руках, организовать арест членов регентского совета во главе с Су Шунем. Цыси образовала совместное регентство со старшей женой покойного правителя Китая бездетной императрицей Сяо Чжэнь. При этом особая роль принадлежала Гуну, получившему титул «князя-советника по государственным делам». В 1865 г. князь Гун был лишен этого звания, после чего Цыси могла принимать решения по важнейшим государственным делам практически единолично. Через некоторое время при не вполне выясненных обстоятельствах скоропостижно скончалась вдовствующая императрица Сяо Чжэнь, что означало устранение последнего препятствия, отделявшего Цыси от безраздельной власти [8, с. 337].

Переворот в Пекине открыл дорогу для более взвешенной политики по отношению к западным государствам и политике крайне ограниченных реформ под лозунгом «самоусиления», или «усвоения заморских дел» [2, с. 67].

Цели сторонников «самоусиления» состояли в укреплении в первую очередь военного потенциала Китая, что должно было явиться главным условием подавления внутренней смуты, оказания достойного сопротивления иностранным державам и укрепления пошатнувшейся власти цинской династии [3, с. 91].

Однако вскоре сторонники курса реформ вполне естественно пришли к выводу о необходимости осуществить не только переподготовку войск, но и их перевооружение, а для этого необходимо было наладить собственное производство современных видов оружия [12, с. 17]. В одном из меморандумов князя Гуна говорилось: «При всестороннем исследовании политики самоусиления становится очевидным, что главным в ней является подготовка войск, а подготовку войск в свою очередь необходимо начинать с производства оружия» [18, с. 281].

Но создание современного военного производства было невозможно без использования индустриальных технологий. Наиболее отчетливо эта мысль была выражена в одном из меморандумов крупнейшего деятеля эпохи «самоусиления» Ли Хунчжана, писавшего: «Сегодня главным средством обороны от врагов и основой самоусиления является производство машин» [17, с. 501].

Новый курс, взятый цинским правительством в области военного дела, предусматривал усиление общевойсковой подготовки восьмизнаменных войск в первую очередь их огневой мощи. Однако эти попытки цинского двора поднять боеспособность маньчжурских войск не дали желаемого результата, что объяснялось не только отсутствием денег в казне, но и серьезным отставанием Китая в области военной техники. Поэтому вскоре после провозглашения политики «самоусиления» цинский двор был вынужден прибегнуть к помощи иностранных держав, и, прежде всего России, которая согласилась прислать современное оружие и дать инструкторов. С прибытием первого транспорта с оружием в Кяхту (2000 нарезных ружей-штуцеров и 6 полевых орудий) цинское правительство направило туда 60 солдат и 6 офицеров для обучения под руководством русских инструкторов.

Использую инструкторов и военную помощь иностранных держав, цинский двор в то же время пытался укрепить войска своими силами, особенно в районе столицы. Выдвинув развернутую программу обучения столичного гарнизона по европейскому образцу, князь Гун в докладе от 7 января 1862 г. предложил сформировать в районе Пекина 10-тысячный полевой отряд Шэньцзиин (Божественный механизм). Этот отряд должен был состоять из отборных солдат восьмизнаменных войск и объединить в себе три рода войск: пехоту, артиллерию и кавалерию. Старое вооружение столичных войск предполагалось заменить новым, полученным от России. Общее руководство полевым отрядом сосредотачивалось в реках маньчжурских князей: Гуна (И Синя) и Шуня (И Хуань) [10, с. 190].

Благодаря мерам, принятым цинским правительством, в районе Пекина в 1864 г. насчитывалось около 30 000 солдат, обученных европейскому строю [5, с. 618].

Некоторые успехи, достигнутые в обучении восьмизнаменных (и частично китайских) войск европейскому строю, заставили цинское правительство подумать о более широком распространении этого опыта. В 1865 г. военное ведомство (бинбу) совместно с ведомством финансов приняло решение о сформирование в провинции Чжили из войск зеленого знамени шести армий (или корпусов), обученных по европейскому образцу. Этим формально было положено начало новому типу воинских формирований в Китае под названием ляньцзюнь – обученные войска.

После сформирования первых частей обученных войск в провинции Чжили подобные воинские соединения были созданы и в других провинциях, где организация этого дела оказалось почти целиком в руках крупных чиновников, выходцев из среды шеньши.

Обученные войска – ляньцзюнь, как и войска зеленого знамени, набирались особыми чиновниками путем вербовки и составляли главным образом из офицеров и солдат, служивших ранее в войсках зеленого знамени либо в отрядах сельской милиции. Лучшими из них были воинские

Тридцатилетний опыт проведения политики «самоусиления» продемонстрировал, что маньчжурская монархия оказалась неспособной эффективно соединить отстаивание независимости страны и ее модернизацию. Китай все больше приобретал признаки полуколониальной страны.

Неприятие достижений Запада, за исключением военных технологий и производства оружия, характерное для маньчжурских правителей, разделяла и большая часть представителей традиционного китайского господствующего класса. Шэньши, обязанные своим общественным статусом конфуцианским устоям китайской деспотии, отвергали возможность реформ политических институтов. Тем не менее, в конце XIX в. среди молодежи, получившей традиционное образование и связывавшей свое будущее с государственной службой, формируется оппозиционное движение, участники которого приходят к мысли о необходимости не только экономических перемен, технологических нововведений, но и реформ, затрагивающих основы политической системы империи. Главным побудительным мотивом, заставлявшим их отстаивать реформы, осуществление которых могло привести к упадку традиционного господствующего класса, частью которого они сами являлись, была необходимость открыть дорогу становлению независимого и процветающего Китая. По их мнению, это было невозможно без более широких заимствований западного опыта в области не только экономических, но также и политических отношений [4, с. 117].

Это оппозиционное движение сторонников реформ знаменовало собой наступление нового этапа в развитии китайского национализма, стремившегося теперь соединить тысячелетнюю традицию Срединного государства с восприятием экономических достижений Запада и его опыта парламентской демократии. К намеченной цели реформаторы полагали возможным прийти путем преобразований политической системы Китая сверху, в результате реформ, предпринятых самим императором. Их идеал – конституционная монархия, по типу той, что была установлена в Японии после реставрации Мэйдзи [7, с. 109].

Видную роль в движении реформаторов сыграла группа молодых соискателей ученых званий, главным образом выходцев из южных провинций Китая, испытавших наибольшее влияние Запада. Признанным лидером оппозиционеров был Кан Ювэй, происходивший из семьи гуандунских шэныии. В своих трудах Кан Ювэй стремился выявить искажения оригинальных текстов, принадлежащих отцу китайской философии, и представить Конфуция одним из первых реформаторов китайской традиции. Он считал это необходимым для обоснования возможности преобразований в китайской империи конца XIX в.

Кан Ювэй известен не только научными трудами и публицистическими произведениями, он был также талантливым преподавателем, основавшим в начале 90-х гг. школу в Гуанчжоу. Наиболее стойким его последователем и

Череда военных поражений Китая в столкновениях с западными державами, приведших к утрате страной полноты государственного суверенитета (установление иностранного контроля над таможенной системой, консульская юрисдикция, экстерриториальность, создание сеттльментов), явилась побудительным мотивом к поиску путей выхода из создавшегося положения. Таким выходом могла быть только политика реформ. Она получила название «движение по усвоению заморских дел» (янъу юньдун) или «политика самоусиления» (цзы цян) и проводилась на протяжении 1860-1890-х гг. Ее завершением принято считать события японо-китайской войны, результаты которой продемонстрировали большую эффективность реформ в Японии по сравнению с «самоусилением» в Китае.

В период «самоусиления» в Китае началось строительство военных предприятий, были открыты специальные учебные заведения. Современная промышленность создавалась в форме отдельных казённых предприятий. В стране развернулось железнодорожное строительство, привлекавшее особое внимание иностранцев. Была проведена модернизация армии и флота путём оснащения их иностранным оружием и техникой. Для нужд политики «самоусиления» готовились специальные кадры, и с 1862 по 1898 годы было основано 17 учебных заведений нового типа. С помощью миссионеров осуществлялся перевод на китайский язык иностранных книг по естественным и общественным наукам. С 1870-х годов в Шанхае и Гуанчжоу начали издаваться первые иностранные, а затем и китайские частные газеты.

Однако политика «самоусиления» проводилась очень непоследовательно и в целом не увенчалась успехом, и, несмотря на определенные успехи и достижения, в конечном счете, закончилась провалом. Тем не менее, это был важный этап на пути модернизации экономики и реформирования страны, на пути становления нового Китая.

Попытки модернизации цинских войск путем вооружения их более совершенным иностранным оружием и обучение европейскому строю без изменения социальных и экономических основ армии, да и самого государства, потерпели полный провал. Японо-китайская война вновь показала крайне неудовлетворительное состояние системы военного обучения, без коренной ломки, без которой невозможно было дальнейшее развитие военного дела и искусства в Китае. Таким образом, провал политики «самоусиления» вызвал к жизни более радикальное «движение за реформы». После 1900 г. реформаторское движение окончательно пришло в упадок и потеряло идейное и организационное единство. Лидеры и участники движения «разошлись» по разным политическим лагерям.