Аграрная политика Якобинцев Курсовая работа (проект)

Французский историк Ж. Лефевр стремился создать цельную общую концепцию исторической роли крестьян в период революции конца XVIII в. Свои наблюдения и выводы он суммировал в понятии особой «крестьянской революции», развивавшейся «в рамках Французской революции», но автономной по своему происхождению, методам, кризисам и тенденциям. В крестьянстве он увидел не просто подсобную армию буржуазии, но активно действующую силу со своими особыми интересами и методами борьбы. Работа Лефевра «Аграрный вопрос в эпоху террора» раскрыла сложную картину социальных интересов и классовых противоречий в аграрном движении 1789-1794 гг. Наряду с борьбой против сеньориального строя был выявлен целый комплекс социальных конфликтов: реакция разных слоев крестьян на огораживания и наступление против общины, на порядок распродажи национальных имуществ; борьба за раздробление крупных хозяйств, за изменение условий аренды; столкновения, вызванные в деревне продовольственным кризисом и системой максимума и реквизиций [24].

В монографии «Французская революция» А. Матьез оценивает роль крестьянства в революции следующими словами: «Трудящийся народ, узкий горизонт которого не выходил за рамки своей профессии, был не способен проявить инициативу и тем более направить её» [30]. Отмену феодального строя Матьез описывает как заслугу дворянства. Декрет 11 августа 1789 г. «Об уничтожении феодальных прав и привилегий» является у Матьеза пренебрежением дворян своими интересами ради блага Отечества. Матьез одним из первых вскрыл важное значение так называемых Вантозских декретов 26 февраля и 3 марта 1794 г., привел ряд интересных данных о сравнительно мало изученной деятельности парижских народных обществ, выяснил причину антиробеспьеровских настроений рабочей столицы, в канун 9 термидора, выявил социальные корни термидорианства. Это - крестьяне, которым надоели реквизиции и подводная повинность; рабочие, истощенные хроническим недоеданием и ожесточившиеся в борьбе за уровень заработной платы, в котором закон им отказывал: торговцы, наполовину разоренные нормировкой цен; рантье, разоренные обесценением ассигнатов; за видимым спокойствием накипало глубокое недовольство.

Французский историк А. Собуль много внимания уделял вопросам об историческом содержании «крестьянской революции» и значению ее результатов. В своем труде «Из истории Великой буржуазной революции 1789-1794 годов и революции 1848 года во Франции» Собуль подчеркивал роль крестьян как боевой силы революции в борьбе за назревшие общественные преобразования, и прежде всего за решение аграрного вопроса [39]. Французскую революцию он осмысливал как революцию буржуазную и в своей основе антифеодальную, важнейшей особенностью которой было именно мощное и результативное участие крестьянства. «В борьбе за полное освобождение земли, - писал А. Собуль, - крестьянская революция

Основные противоречия, предопределившие неизбежность революции, были обострены государственным банкротством, начавшимся в 1787 торгово-промышленным кризисом, неурожайными годами, повлекшими за собой голод. В 1788-89 в стране сложилась революционная ситуация. Крестьянские восстания, охватившие ряд французских провинций, переплетались с выступлениями плебейства в городах (в Ренне, Гренобле, Безансоне в 1788, в Сент-Антуанском предместье Парижа в 1789 и др.). Монархия, оказавшаяся не в состоянии удерживать старыми методами свои позиции, была вынуждена пойти на уступки: в 1787 были созваны нотабли, а затем Генеральные штаты, не собиравшиеся с 1614 [2, c.45-46].

Первый этап революции (14 июля 1789—10 августа 1792). 14 июля восставший народ штурмом взял Бастилию — символ французского абсолютизма. Взятие Бастилии явилось первой победой восставшего народа, началом Великой французской революции Король был вынужден признать революцию. В последующие недели революция распространилась по всей стране. В городах народ смещал старые органы власти и заменял их новыми буржуазными муниципальными органами. В Париже и в провинциальных городах буржуазия создавала свою вооруженную силу — Национальную гвардию. Одновременно во многих провинциях (в особенности в Дофине, Франш-Конте, Эльзасе и др.) развернулись необычные по силе и размаху крестьянские восстания и выступления. Могучее крестьянское движение летом и осенью 1789 расширило и закрепило победу революции. Отражением огромного революционного подъёма, охватившего всю страну в начальный период революции, когда буржуазия смело шла на союз с народом и всё третье сословие выступало единым против феодально-абсолютистского строя, явилась Декларация прав человека и гражданина, принятая Учредительным собранием 26 августа 1789.

Второй этап революции (10 августа 1792—2 июня 1793) определялся острой борьбой между якобинцами-монтаньярами и жирондистами. Жирондисты (руководители — Ж. П. Бриссо, П. В. Верньо, Ж. М. Ролан и др.) представляли торгово-промышленную и землевладельческую буржуазию, преимущественно провинциальную, успевшую получить некоторые выгоды от революции. Придя в качестве правящей партии на смену фельянам и переходя на консервативные позиции, жирондисты стремились остановить революцию, не допустить её дальнейшего развития. Якобинцы (руководители — М. Робеспьер, Ж. П. Марат, Ж. Ж. Дантон, Л. А. Сен-Жюст) не были однородной партией. Они представляли блок средних и низших слоев буржуазии, крестьянства и плебейства, то есть классовых групп, требования которых ещё не были удовлетворены, что побуждало их стремиться к углублению и расширению революции. Эта борьба, принявшая форму конфликта между Законодательным собранием, где главенствовали жирондисты, и Парижской Коммуной, где ведущую роль играли якобинцы,

На первом заседании Конвента 2 июня 1793 г. в новом составе были поставлены сразу три вопроса, относившиеся к аграрным делам:

о продаже эмигрантских имуществ,

разделе общинных земель,

сожжении феодальных титулов.

Тем самым, якобинцы шли навстречу широкой массе наиболее обездоленных крестьян. Декрет 3 июня 1793 г., а затем большой закон 25 июля решили вопрос об отчуждении эмигрантских владений. На то, чтобы полностью повторить радикальное постановление от 14 августа 1792 г., монтаньяры не пошли. За основу были взяты некоторые статьи отложенного Конвентом декрета 2 сентября 1792 г. и проект, внесенный Делакруа 4 марта 1793 г. Статья 1 гласила: «Недвижимые имущества эмигрантов продаются с торгов тому, кто последним даст за них более дорогую цену, согласно установленным правилам для отчуждения других национальных имуществ». Эмигрантские земли должны были продаваться с торгов, а не сдаваться за ренту небольшими участками. Но все же новые законы имели уравнительную тенденцию. При продаже крупных владений полагалось «возможно больше дробить их на делянки или мелкие участки, поскольку это не ведет к порче хозяйственных единиц. Дробление будет осуществляться сведущими комиссарами экспертами, назначенными с этой целью директорией дистрикта». Вводилась 10-летняя рассрочка покупных платежей. Если купленные земли были заняты арендатором, покупатель, в том числе и мелких участков, имел право расторгнуть аренду. Часть земель назначалась и для прямой раздачи бедноте: глава семьи, лишенный земельной собственности, мог рассчитывать на получение одного арпана за уплату 5-процентной годовой ренты с правом выкупа участка в 10 равных взносов [40, c.54-55].

Однако на арпан вправе были претендовать только полностью безземельные, и только в коммунах, где не было общинных земель. Декрет не определил точно порядка выделения и раздела участков. 13 сентября статью об одном арпане вообще отменили. Теперь бедняки (полностью безземельные, не платившие по бедности налогов и жившие в коммунах, лишенных общинных земель) могли получить лишь бон в 500 ливров, с которым имели право попытать счастья на торгах по продаже эмигрантских земель. Ближе к нуждам малоимущих крестьян был закон об общинных землях, принятый 10 июня 1793 г. В основу его лег проект, принятый отчасти жирондистским Конвентом. Закон со всей определенностью утвердил безусловное право собственности сельских общин на их земли. Знаменитая статья 1 раздела IV установила: земли, «известные во всей республике под разными наименованиями: пустопорожних земель, пустошей, песчаников, выгонов, пастбищ, мест, поросших вереском и утесником, общинных лесов,

Положение крестьян до революции во французской деревне было достаточно тяжелым. Во французском сельском хозяйстве конца XVIII века все еще господствовали старые, полуфеодальные отношения. Феодальные повинности, порой доходившие до абсурда, плотно опутывали основного производителя-крестьянина, лишали его инициативы и стимула к увеличению сельскохозяйственного производства. Налоги, которые платило только третье сословие, также тяжелым бременем давили на крестьянское хозяйство.

Сложившееся положение накаляло обстановку и в конечном счете вывело значительную массу крестьян под знамена революции. Перед учредительным собранием в 1789 году стоял один из важнейших вопросов революции - аграрный, который требовал радикальных изменений во всех сферах жизни французского общества. Пойдя на некоторые уступки (все феодальные повинности, вытекавшие из личной зависимости крестьянина, отменялись безвозмездно, упразднялись серваж и мэнморт, отменялись церковная десятина и плата за требы, отменялись дворянское право охоты и рыбной ловли, право содержания голубятен и кроличьих садков, упразднялись сеньориальные суды), депутаты учредительного собрания не решились окончательно покончить с остатками феодальных отношений в деревне, тем самым откладывая это на потом и еще более обостряя ситуацию. Почти все действия жирондистов в аграрном вопросе не вышли за рамки проектов, а то что было сделано (невозделанные земли цивильного листа и, в частности, Версальский парк должны были сдаваться в аренду на год участками от 2 до 4 арпанов, отмена выкупа феодальных прав, за исключением тех случаев, когда предъявлялись «первоначальные» документы, обуславливавшие передачу земли определенными повинностями) не могло снять большой доли остроты нехватки земли крестьянам.

Действия монтаньяров с первого заседания конвента 3 июня 1793 г. носили радикальный характер. Приняв акты об отмене феодальных повинностей, уравнительном разделе общинных земель, льготах в распродаже национальных имуществ, якобинцы пошли навстречу насущным нуждам различных слоев деревни - от собственнических верхов крестьянства до деревенской бедноты. Это способствовало укреплению их позиций в решающий момент упрочения у власти и борьбы с «федералистским» восстанием летом 1793 г. Однако дальнейший ход революционных событий поставил перед якобинской властью чрезвычайно трудные, не разрешимые в рамках опоры на все крестьянство проблемы. Наибольшую последовательность якобинцы проявили в решении вопроса о ликвидации остатков сеньориального порядка. Несколькими ударами между июлем 1793 и маем 1794 г. революционное правительство разрубило гордиев узел. Всякая повинность, запятнанная малейшими следами феодализма, признавалась узурпацией и уничтожалась. Крестьянин-держатель, собственник под