Персонализм: учение о личности и социокультурной активности человека Курсовая работа (проект)

Немецкий теолог и философ Фридрих Шлейермахер первым использовал в 1799 г. термин «персонализм». В 1830 г. Джон Генри Ньюмен, тогда еще англиканский священник, а чуть позже католический кардинал, упомянул в одной из своих проповедей, произнесенной в Оксфордском университете, «метод персонификации». Его коллега из Кембриджского университета Джон Грот называл свой метафизический подход «персонализмом». Постепенно повсюду в Европе развивалась традиция персонализма: в Германии – благодаря трудам Макса Шелера, во Франции – Шарля Ренувье, а чуть позже – Эмманюэля Мунье, Габриеля Марселя и Жака Маритена, Поля Рикёра, а также Эмманюэля Левинаса [5, с. 24].. 

Несмотря на то, что все эти методы уникальны, центром каждого из них является человек. Человек – это не только абсолютно самостоятельная сущность, но и как личность, заключенная в единых отношениях. Человек как сосед, как человек, имеющий права и обязанности. Человек умеет быть равнодушным к другим, но призван служить ближнему, тем самым развивая себя; ценит свою свободу и потому ставит свободу на первое место.

Человек – это не миллион, деленный на миллион результатов. Каждый человек уникален. В христианском индивидуализме он-дитя Бога, и нет ничего более драгоценного, чем дитя. Мы дорожим своей свободой больше, чем отец. Но должны ли мы быть свободными от Свободы? Если мы уверены, что наши действия и действия ничем не связаны, мы можем даже согласиться потерять наши политические, социальные и экономические свободы взамен. Единственная опасность заключается в том, что, поскольку личная свобода ослеплена, мы не можем полностью осознать, что без фундаментальной свободы мы также потеряем личную свободу. Эгоизм приносит конец демократии.

С точки зрения Шелера, личность не может идентифицироваться не только с «душой», но и с «Я». Она — центр актов, где всякий акт манифестирует целостность, которая выступает как единство психических актов, в то время как «Я» узнает себя только в противопоставлении (т. е. в раздвоенности) «Я и Ты», «Я и внешний мир», «психическое — физическое».

Как Шелер формулирует основной ориентир духовного развития человека? Основным определением «духовного существа» является, по его мнению, «экзистенциальная не связанность», свобода, отрешенность его — или его центра существования — от принуждения, от давления, от зависимости от органического, от «жизни» и ото всего, что относится к жизни, т. е. в том числе и от его собственного, связанного с влечениями, интеллекта. Такое «духовное существо» больше не привязано к влечениям и окружающему миру, но «свободно от окружающего мира» и, как мы будем это называть, «открыто миру». У такого существа есть мир [4, с. 27].  

Позже в своей работе Шеллер придает большое значение критическому: он пишет, что позиция Маркса заключается в том, что нет идеи интереса и страсти, т. е. силы, исходящие из жизненно важных областей человечества, из области его стремления неизбежно «опозориться» в истории. Другими словами, трансцендентная жизнь действительно невозможна. Надо научиться «терпеть» себя, косвенно преодолевать аморальные наклонности и пороки [9, с. 173].

Как и все персоналисты, Бердяев считает, что человека нельзя считать частью материи или природы. Личность – это энергия, чистая духовная деятельность, но не центр творческой энергии, поэтому ее нельзя понимать как объект. Это полностью тема, в которой скрыта тайна существования ее необъятности. Личность является метафизической категорией и не может быть предметом науки, поскольку антропология, биология, психология и социология рассматривают личность как объект. Здесь его позиция принципиально отличается от конструкции Шелера и Мюнера, которые часто поддерживают свои метафизические рассуждения с научными данными и даже используют их в качестве ориентиров.

Реформирование уголовно-исполнительной системы (далее – УИС) предполагает решение ряда важнейших задач в рамках кадрового обеспечения работников УИС. Одной из таких задач, обозначенных в Концепции развития уголовно-исполнительной системы Республики Беларусь до 2020 года, является профилактика профессиональной деформации.

Проблема профессиональной деформации уже многие годы не теряет своей актуальности и исследуется в различных отраслях науки: философии, социологии, медицине, этике, криминологии. Однако пути предупреждения профессиональной деформации, причины возникновения и специфика проявления наиболее глубоко и подробно проработаны в психологии и педагогике. Профессиональная деформация сотрудников УИС занимает особое место в психолого-педагогической литературе, что в первую очередь обусловлено спецификой правоохранительной деятельности. 

Исследованием данного феномена занимались А. В. Буданов, М. Г. Дебольский, А. В. Дулов, А. И. Ушатиков, Б. Б. Казак, Е. А. Кузина и др. М. Г. Дебольский дает следующее определение профессиональной деформации сотрудников УИС: это изменение личностных качеств сотрудника под влиянием негативных факторов среды и профессиональной деятельности [16, с. 46]. 

Нередко профессиональную деформацию называют профессионально-нравственной деформацией, тем самым подчеркивая детерминанты ее возникновения и роль личных усилий в преодолении ее проявлений, а в качестве критерия негативных изменений выделяют нарушение сотрудниками правовых и моральных норм. 

Основные причины развития профессиональной деформации, выделяемые исследователями, можно объединить в следующие группы. Первая группа причин – общее состояние современного общества: кризисные явления в экономической, социальной и – прежде 168 всего – духовной сфер: нивелирование моральных норм, нравственных ценностей и др. 

Подводя итог, справедливо подчеркнуть абстрактность и романтическую отвлеченность христианского гуманизма персоналистов. Заявленная ими борьба с объективацией вполне может быть интерпретирована как вызов всему современному жизнеустройству. 

С этой точки зрения их требования к человеческой духовности иногда кажутся чрезмерными и противоречащими человеческой природе. Однако индивидуалисты сами так не думают. Дуализм человека, идея материального бытия («человека») и духа только в пределе, на уровне возвышения первой личности человека, ставит высокий планку и напряжение в идеале человека. Однако, когда процесс индивидуализации проецируется на реальность, он рассматривается с учетом «промежуточного» (Шелера) уровня истинного избавления, что значительно смягчает крайности. В свое время Шеллер, описывая взгляды Вебера, подчеркивал во всех категориях духовного отношения к миру, что этот мыслитель был наименее знаком с категорией мудрости, потому что в его мыслях не было равновесия сил: поэтому он иногда говорил, что это типичный дискурс католиков против типичных протестантов.

Но такую же идею, правда, в другой связи, мы находим у Бердяева, известного критика папизма. Он отмечал парадоксальную связь немецкого философского рационализма с Лютером, который «анафемствовал» разум. 

А все потому, пишет он, что у Гегеля познает сам Бог, т. е. опускается человеческая составляющая. «Вся проблема здесь в том, что не признается действие двух природ».